Проходящая на Украине спецоперация является главным источником информационных сюжетов последних месяцев – особенно для блогерской и иной несистемной сетевой общественности, часто по-дилетантски оценивающей события на Украине. В этой среде порождаются откровенно мифические предположения о ситуации в зоне боевых действий. Претерпевая по мере обсуждения различные мутации, порождая новые соображения, они формируют информационное поле, которое порой слабо связано с действительностью. Так рождаются мифы о специальной операции. Перечислим несколько наиболее распространенных.
1. Почему продолжаются обстрелы мирных городов Донбасса
Одним из самых распространяемых стал миф о том, что российские войска не могут (не хотят) вести борьбу против артиллерии противника, которая обстреливает жилые районы ЛДНР. СМИ подробно и в красках ежедневно описывают последствия ударов. Это вызывает у людей естественный протест и непонимание того, почему армия не может пресечь такие удары. «Военные эксперты» начинают выдавать свои домыслы о неспособности эффективно вести контрбатарейную борьбу.
Однако реальная проблема в другом. Как известно, ВСУ стремятся максимально использовать жилую и промышленную застройку населенных пунктов. Это их осмысленная стратегия с самого начала военных действий. Очередным подтверждением подобной манеры действий явилось скандальное расследование Amnesty International, так возмутившее Киев. Орудия, по преимуществу буксируемые, а также РСЗО устанавливаются украинскими военными вблизи жилых домов. При этом жителям запрещается их покидать. Особенно опасно, когда ВСУ используют для прикрытия высотные дома. Выполнив огневую задачу (это может быть от 5-10 до 20 залпов), батарея ВСУ сворачивается и перемещается в другую точку, как правило, также в зоне жилой застройки. Общая продолжительность нахождения орудия в точке ведения огня может составлять от пяти-семи до 20 минут.
Казалось бы, это большое время. На вооружении российской армии есть, например, комплекс артиллерийской разведки «Зоопарк», способный по траектории полета снаряда определить местоположение орудия, выпустившего его – но с некоторой погрешностью. Таких данных достаточно, чтобы нанести ответный удар буквально в считанные минуты, что и делается, если такое орудие расположено вне жилой застройки. А вот если оно стоит во дворе жилого района, окруженное высотными домами или в плотно застроенном частном секторе, то ошибки местоположения этого орудия охватывают уже несколько домов, которые попадают в зону поражения. К этому надо добавить техническое рассеивание снарядов орудия, которое увеличивается по мере износа. А стрельба ведется артиллерией весьма интенсивная.
Таким образом, попытка уничтожить орудие противника в зоне жилой застройки ответным артиллерийским или ракетным ударом ведет к риску появления жертв среди мирного населения и разрушения жилой инфраструктуры. А таких орудий в этих условиях надо уничтожить как минимум несколько. И ожидаемые жертвы мирного населения от такой контрбатарейной борьбы могут быть многочисленными.
Иначе говоря, за спасение нескольких человек в Донецке придется пожертвовать сотнями жизней в другом городе Донецкой республики. ВСУ прикрываются мирными жителями как живым щитом – и эта тактика, надо признать, работает.
Можно использовать авиацию, тем более, что Россия добилась господства в воздухе над районом боевых действий. Удар ПТУРа с вертолета, имеющего боевую кумулятивную боевую часть всего в 5-9 кг, позволит гарантированно уничтожить орудие, не повредив жилую застройку. Однако тут вступает в дело фактор времени. Вертолеты и самолеты не могут длительное время находиться в воздухе, тем более в зоне, где для них существует угроза со стороны ПЗРК. Поэтому они либо висят в безопасных районах, либо находятся на аэродроме в готовности к вылету.
Время выхода в точку удара самолета или вертолета, находящегося в воздухе, может колебаться в больших пределах и по опыту американской авиации может составлять от 15 до 30 минут. А с аэродрома и того больше – от 30 до 50 минут и более в зависимости от удаленности района базирования от места удара. За это время противник успевает в большинстве случаев сменить позицию даже буксируемых орудий.
Конечно, есть вероятность обнаружить орудие противника на позиции до того, как он успел ее покинуть или на марше в другой район. Наши войска успешно уничтожают артиллерию противника вне жилой или промышленной застройки. Но быстро это сделать довольно сложно. У ВСУ еще имеется большое количество артиллерии. Вносит свой вклад и НАТО. Поэтому ведется трудная и систематическая борьба. Борьба эта уже принесла свои успехи – по признанию украинской стороны, на каждый украинский ствол у России имеется более десятка своих. А ведь на момент начала специальной операции по количеству артиллерийских вооружений в войсках первой линии у нас был паритет.
2. Почему не до конца подавлена украинская артиллерия
Еще один миф состоит в том, что украинская артиллерия, хотя и менее многочисленная, но используется более эффективно, чем российская. Это утверждение разбивается самим фактом того, что на данный момент мы имеем более чем десятикратное превосходство в артиллерии. И это при том, что исходно обе армии, и российская, и украинская, располагали примерно одинаковым количеством артиллерии. На момент начала специальной операции ВСУ имели полноценную группировку, располагающую полным комплектом средств контрбатарейной борьбы и подготовленным личным составом – однако в итоге на данный момент эта группировка полностью проиграла битву за огневое превосходство.
О каком превосходстве в эффективности применения артиллерии ВСУ можно говорить теперь, когда они уже не имеют в мало-мальски приемлемом количестве средств контрбатарейной борьбы и подготовленного личного состава? А стрельба по мирным городам как раз свидетельствует о слабости. Помимо стремления реализовать тактику выжженной земли, стрельба по гражданским объектам может говорить об отсутствии у ВСУ возможностей выдать целеуказание своей артиллерии по войскам противника.
3. Правильно ли используются танки
Еще один миф состоит в мнении, что глубокие танковые прорывы российская армия не осуществляет по причине наличия у противника мощной противотанковой обороны. Тут стоит напомнить, что танк – это оружие, предназначенное для ведения боя преимущественно на открытых пространствах. Не зря существует такое понятие, как «танкоопасная» или «танкодоступная» местность. Плотная городская застройка к числу таковых не относится.
В годы Великой Отечественной наши танковые командиры избегали боев в городе. А танковые прорывы происходили на местности вне населенных пунктов с преодолением полевых полос обороны противника. В городах танки использовались совместно с пехотой, как средство ее огневого усиления.
Именно так сегодня и используются танки в рамках СВО. Ведь район боевых действий в агломерации ЛДНР – это фактически зона сплошной промышленной и жилой застройки. Что касается прорывов, то они были на начальной фазе операции, когда наши войска вышли за несколько дней на линию Киев – Херсон. Однако необходимость ликвидировать главные силы ВСУ, окопавшиеся в западных районах ЛДНР, заставили сосредоточить основные усилия на решении этой задачи.
Тут стоит напомнить, что в этом регионе ВСУ создали группировку численностью около 150 тыс. человек.У Паулюса под Сталинградом была окружена группировка в 330 тыс. человек – вполне сопоставимая с тем, что имела Украина в ЛДНР. При ликвидации 6-й армии вермахта в городе также танки не очень активно использовались, поскольку главную роль играли пехота и артиллерия.
4. Какова роль артиллерии
Можно встретить мнение, что СВО возвращает нас во времена Первой мировой, когда главную роль на полях сражений играла именно артиллерия. Формально это справедливо, однако фактически это не так. Российская армия имеет огромные запасы боеприпасов, оставшихся со времен СССР. Массированное их использование вполне оправдано. Тем более что основными целями являются площадные объекты типа районов сосредоточения войск. При этом использование крайне дорогостоящего оружия – высокоточных систем разной дальности – в таких условиях не вполне целесообразно, учитывая, что серьезного противодействия нашей артиллерии и авиации со стороны ВСУ не наблюдается.
5. Достаточно ли авиации
Встречаются рассуждения о меньшей интенсивности использования российской авиации из-за угрозы сохранившей свою боеспособность ПВО ВСУ, в частности, ПЗРК. На самом деле интенсивность использования авиации совсем не низкая. Данные Минобороны говорят о поражении от 50-60 до 100-120 и более объектов силами оперативной (ранее фронтовой) и армейской авиации. Если предположить, что на каждую цель выделялась пара машин (а меньше быть не может, пара – это минимальная тактическая единица авиации), то
ежедневно выполняется от 100-120 до 200-240 вылетов и более (ведь на ряд крупных целей выделяется куда более крупный наряд сил, чем пара) самолетов и вертолетов.
Согласно опыту применения авиации США в различных конфликтах, в ходе систематических боевых действий на один самолет приходится в среднем один вылет в сутки. Если ВКС РФ действуют аналогичным образом, то получается, что в СВО задействовано и полноценно используется порядка 200 самолетов и вертолетов. Это немалая часть от общего боевого состава российской авиации. Так что авиация используется полноценно, а ПВО Украины этому не мешает. Даже вертолеты успешно действуют, что свидетельствует о том, что американские «Стингеры» не могут оказать им противодействие, которое могло бы заставить отказаться от использования этих машин.
6. Эффективно ли работают бомбардировщики
Помимо этого звучало мнение о недостаточном применении бомбардировочной авиации. А именно о сложностях использования бомб свободного падения из-за угрозы ПВО противника.
В действительности – бомбардировочная авиация применяется в рамках поставленных задач. На некоторых наших самолетах стоит система, позволяющая бомбить с высокой точностью, добиваясь точности попадания в назначенную точку бомбами свободного падения с отклонением в 50-100 метров среднеквадратического отклонения. Есть у нас и самолеты, которые легко могут стереть с лица земли небольшой или даже средний город за один удар группой составом 10-30 машин. Это самолеты стратегической (Ту-160) и дальней авиации (Ту-22м3). Однако уничтожив врага таким способом, мы погубим и все население населенного пункта. По понятным причинам идти на такое нельзя.
* * *
С одной стороны, мифы мешают понимать реальную картину действий войск. Однако сам факт появления этих мифов свидетельствует о повышенном интересе общества к освобождению Украины от нацизма. О неравнодушии к происходящему. А это является необходимой предпосылкой к победе.