– Рисуй, – говорит Валерий Лимаренко, прерывая доклад коллеги из департамента дорожного строительства. – Не на словах объясняй, а схему нарисуй. Заштрихуй скальный грунт. И покажи на плане вертикальный разрез, чтобы все здесь поняли, где именно и в чем беда.
«Здесь» – это участок дороги возле порта Холмск, чуть меньше сотни километров от Южно-Сахалинска. Беда – изрядная трещина, на несколько десятков метров. Причина – оползень. Вроде бы небольшой. Но если не делать ничего, то и дорога, соединяющая остров с портом, и весь серпантин съедут в озеро Надежды – некогда вдохновившее уроженца Холмска Игоря Николаева на одноименную песню. «Все как есть прими», ну да – и трассу, и городскую свалку ТБО близ водоема.
– Свалку, кстати, надо закрывать и организовывать обработку отходов в Южно-Сахалинске. А здесь все рекультивировать, – размышляет и. о. губернатора Сахалинской области.
Все дороги ведут в океан
Дорожник тем временем рисует подробную схему – разложив бумаги прямо на капоте машины, припаркованной у трещины.
– Делать надо до конца года – два участка, – после краткого обсуждения подводит итоги Лимаренко. – Иначе либо зимой, либо весной можем эту дорогу потерять.
Как делать? Либо по тендеру, что долго. Либо выделить деньги сразу, но через объявление чрезвычайной ситуации. К режиму ЧС и прибегли. Осенью ремонт и противооползневые работы должны завершиться. Других вариантов до самого последнего времени для сахалинских дорог предусмотрено не было.
В том числе – для главной из них. Трассы Южно-Сахалинск – Оха, почти 850 километров вдоль острова Сахалин. Власти региона годами, если не десятилетиями пытались убедить центр сделать эту дорогу федеральной – с финансированием за счет госбюджета, со службой федерального же заказа, с привлечением мощных подрядчиков и пр. На все обращения, однако, следовал ответ: «Федеральная трасса – дорога, соединяющая два или более субъекта Федерации». Никаких исключений, в том числе для островного региона, не было.
– Какой, – явно пропускает слово Лимаренко, – второй и более субъект? У нас все дороги ведут в океан!
– Те, кто добывает для Родины богатства, должны жить в нормальных условиях, – говорит Лимаренко. – Если добытчика не окружать льготами и привилегиями, не кормить, не лечить, не учить – никакого блага не будет. Сколько бы добытчики ни съели, на какие суммы бы ни пролечились – это крохи по сравнению с тем, что идет отсюда на благо России.
Тотальный режим капремонта
В поселке Костромском Холмского района – праздник. Ростовые фигуры Микки и Гарфилда возвышаются над жителями, собравшимися у нескольких новых пятиэтажек по улице Центральной. На общем фоне Костромского пятиэтажки выглядят, пожалуй, вызывающе. Но что есть, то есть: переселением из ветхого фонда на острове толком не занимались. А один из трех домов – как раз для тех, у кого единственное жилье по всем нормативам приказало долго жить много лет назад.
– 10% жилья на Сахалине – аварийное, – напоминает и. о. губернатора. – В общероссийских рекордсменах идем. Поэтому приходится ставить свои рекорды. То, что на Сахалине зарегистрировано до 2017 года как ветхое жилье, должно было быть снесено за шесть лет. Это мы сделаем за два года. Все остальное – в пределах пятилетки. Аварийное снесем и людей поселим рядом – как делаем и сейчас. Нет ситуации «блатных в центр, простых на окраину» – все родные.
На Сахалине и Курилах – тотальный режим капитального ремонта, отнюдь не только по жилью. По дороге в тот же Холмск три раза за 40 минут пересекаешь реку Лютогу. И трижды обгоняешь поезд со шпалами – чтобы четырежды уступить ему на переездах. Шпалоукладчики все лето носились по Сахалину как угорелые. Колея на острове была узкой еще со времен префектуры Карафуто, «под японский паровоз». Переобуваться вагонам с материка приходилось как на госгранице с Европой – минус время, плюс затраты.
И так, стало быть, почти 75 лет. Лишь под конец августа 2019-го сахалинскую колею привели в соответствие с федеральной. Движение возобновили. А заодно подогнали с материка новенькие рельсобусы на 200 с лишним мест каждый – для пригородных поездок, допустим, из того же Холмска.
– Территория осваивалась в режиме добычи всего хорошего на огромном далеком острове, – напоминает Лимаренко о послевоенной и дальнейшей истории Сахалина. – Приехали люди – сильные, крепкие, в свитерах, валенках. Командировочные, вахтовики. Быстро собрали деревянные домики или шлакоблочные бараки. Трудились, зарабатывали, с заработками возвращались к себе в, допустим, Краснодарский край...
Теперь, говорит Лимаренко, задача другая. Не много и не мало – создать на острове более комфортные условия, чем на материке:
– Здесь не Альпы, здесь лучше – сахалинские сопки. И Южно-Сахалинск – зеленый город, окруженный короной гор. Пусть в этой красоте будет хорошо жить.
Пока терпение у людей не лопнуло
– В декабре прошлого года, когда вы приняли Сахалин и Курилы – что возмутило больше всего?
– Огорчили некоторые парадоксы, – формулирует и. о. главы Сахалинской области. – Добываем газ – а у людей газа нет. По здравоохранению имеем на одного жителя куда больше денег, чем в Москве – а медицина на порядок хуже. Бюджет огромен – а жилья не настроили...
Бюджет Сахалинской области – это и вправду мечта. Собственный доход за прошлый год – 137 млрд рублей: как всегда, спасибо недрам. Денег на душу населения здесь в четыре раза больше, чем в среднем по России: 273 тыс. рублей. Правда, затраты на каждого из почти полумиллиона сахалинских жителей – с учетом того, что остров практически во всем живет с завоза – еще больше: 337 тыс. рублей, в те же четыре раза больше общероссийского показателя.
Но все равно – где еще за пределами столиц найти регион, чтобы на ту же социалку тратилось 85 млрд рублей?
– Вот сидим мы с вами сейчас в хорошо меблированном кабинете администрации. Дуб мореный, – указывает на ближайшую стену Лимаренко. – А я каждый день захожу своими ногами в ветхое жилье, в Южно-Сахалинске и в районах. Где трещины по всей кубатуре. Где стены в разные стороны. И течет непрерывно, когда дождь малейший, с крыши на пол и с улицы в подъезд. Только великий русский народ с его колоссальным терпением может так жить годами, десятилетиями... Пока терпение у людей не лопнуло, надо бегом все это делать. Всем вместе – и руководству, и специалистам, и жителям, которые нам только по горячим линиям три с лишним тысячи реальных проблем обозначили. И по жилью, и по дорогам, и по медицине.
– Сейчас к нам присоединится Владимир Николаевич, министр здравоохранения, – обещает Лимаренко, спрятав в карман трубку после краткого разговора с Владимиром Ющуком, задержавшимся в одной из местных поликлиник. – И все расскажет.
В Холмске – встреча с жителями города-порта и его окрестностей. Точнее, даже не встреча, а смесь «Что? Где? Когда?» и вечера знакомств жителей и чиновников разного ранга. Излюбленный формат Лимаренко – что в Холмске, что во Владимировке, с которой некогда начал разрастаться нынешний Южно-Сахалинск, что где-либо еще.
– Внимание, вопрос! – в очередной раз провозглашает Лимаренко, выслушав жителя села Чехов, Холмский район. Речь идет о ремонте фасада одного из жилых домов.
– Дайте мне бумагу, ради Христа, – просит и. о. губернатора. – Я вам сейчас дам министра ЖКХ, вы с ним посовещаетесь, потом оба подойдете и доложите мне... мое мнение по этому вопросу!
Под смех аудитории житель и министр выходят из зала. Возвращаются через полчаса, приносят проект документа: 2020 год, финансирование по областной программе.
– Не за счет других объектов? Точно?.. Тогда это мое мнение мне нравится, – кивает Валерий Игоревич.
Вопрос из самого Холмска, с улицы Советской, 117 – про детскую площадку и капремонт дворовой территории. Судя по фото, обычная сахалинская история: убитый двор при полумертвом доме. Из отчета районного чиновника следует, что на 2019 год никаких работ не предусмотрено. И на 2020-й – тоже.
– Ответ меня не очень устраивает, – говорит Валерий Лимаренко. – Трех дней вам обоим хватит, чтобы поговорить и сообщить мне решение, устраивающее всех троих, включая меня?.. Отлично.
– Что с билетами на материк? – интересуется Сергей Николаевич, житель Анивского района.
И если бы он один. «Плоские тарифы» – 26 тыс. рублей до Москвы в оба конца – разбирают быстро. В разгар отпускного сезона остается только бизнес-класс – до Москвы за сто с лишним тысяч в одну сторону. И, соответственно, та же игра – на Южно-Сахалинск, но уже под конец отпусков. Правда, с октября добавится еще один рейс, о котором Лимаренко договорился с «Аэрофлотом». Уже легче.
Летать отсюда вообще стало легче. Регион самостоятельно, не дожидаясь компенсаций, начал дотировать полеты в Благовещенск, Петропавловск-Камчатский и Комсомольск-на-Амуре. Строится аэропорт в Северо-Курильске. Выбран участок для нового аэропорта на острове Шикотан. Власти Сахалинской области договариваются с Минобороны о развитии авиасообщения на Итурупе...
– А насчет более доступных билетов на рейсы до Москвы, мы постоянно спрашиваем уважаемые авиакомпании и уважаемых коллег в правительстве: «А Сахалин вообще для вас интересен? Экономически, политически, геополитически?» Говорят, что да, – сообщает Лимаренко. – Отсутствие должного количества дешевых мест – принципиальная ошибка, с которой мы боремся. Не оставим в покое, пока не решим вопрос.
– Думаете, одних вопросов достаточно для того, чтобы переубедить те же авиакомпании?
– Я не помню, чтобы коллегам из Минтранса РФ было сказано что-то новое по поводу федерального статуса нашей главной дороги, – отвечает Лимаренко спецкору ВЗГЛЯДа. – Но в результате наши аргументы услышали...
Атомный Дед
Временами на встречах кто-то может упомянуть почерпнутый в Сети слух по поводу возможного складирования на Сахалине ядерных отходов. Как правило, речь идет о Фукусиме. Логика циркуляции слуха простая: Япония рядом, а Лимаренко – из атомной отрасли. Из-за чего он сразу же получил на Сахалине прозвище Атомный Дед.
– Молодой человек шестидесяти лет, – тут же уточняет врио губернатора. А про отходы, взяв максимально серьезный тон, Лимаренко сообщает, что уже выкопал хранилище на собственном заднем дворе. После чего настоятельно советует «прекратить тиражировать белиберду».
Следующий «Внимание, вопрос!» – тоже общий для всех районов. В сухом остатке примерно такой: «Сидим на газе, а топим углем – причем привозным и дерьмовым». На Сахалине, следует напомнить, есть уголь свой, отменный, поэтому ежегодные плюс-минус 10 миллионов тонн расходятся на экспорт влет. А в островных котельных горит уголь материковый. Более дешевый даже с учетом доставки на острова. Но к конечному потребителю он может доходить за невообразимые пять–шесть тысяч рублей за тонну; очередной парадокс островной экономики.
– За два года это количество планируется удвоить, – сообщает он. – А за пять–шесть лет – полностью наладить газоснабжение на Сахалине.
– Пять лет назад уже обещали, – кричит кто-то с места.
– Этот вопрос не мог возникнуть в 2014 году, – неожиданно мягко отвечает и. о. губернатора. Мягко – и подчеркнуто дробя периоды, сложные для восприятия на слух. – Потому что переговоры с [главой «Газпрома» Алексеем] Миллером... закончившиеся подписанием конкретного соглашения... по строительству завода СПГ в городе Поронайске... я провел только в начале лета. А его зам Виталий Маркелов, с которым мы подписали еще одну кучу бумаг, приехал на Сахалин в июле.
– А при чем тут СПГ, то есть сжиженный? – не сдается житель.
– Так откуда к вам газ пойдет-то, – откровенно увещевает Лимаренко. – Кому-то из Поронайска. Кому-то – с завода рядом с ГРЭС на окраине Южного (разговорное название Южно-Сахалинска – прим. ВЗГЛЯД). Этот завод, кстати, запустят через несколько месяцев, документы оформляются. Обкатаем технологию на котельной в Тымовском районе...
В зале появляется министр здравоохранения Владимир Ющук.
– Что у нас с онкологом?
– Берест Владислава Геннадиевна, – говорит Ющук. – Заканчивает ординатуру, приступает с 1 сентября.
– Какой хороший, правильный ответ! – реагирует Лимаренко.
Данные доктора Берест можно моментально обнаружить в Сети. Училась в Курском медуниверситете. Ординатура – в Москве, в центре Димы Рогачева: по онкологии лучше придумать трудно. То есть очень похоже, что сама она не с Сахалина. Где свободных вакансий врачей полтысячи. При средней зарплате от 90 до 130 тысяч рублей.
– На 20% подняли в прошлом декабре. И еще на 30% в апреле, – сообщает Лимаренко. – Жилье – сразу. На обустройство – полтора миллиона, а если на Курилах, то больше двух с половиной. Поэтому сейчас к нам едут триста человек с материка. Владислава Геннадиевна – среди них.
– В ваши поликлиники и районные больницы имени семидесяти лет без ремонта?
– Ценю ваш юмор. Но эта шутка устаревает прямо сейчас, – парирует и. о. главы Сахалинской области. – В ближайшие пять лет вводим в строй 65 объектов здравоохранения. Что-то ремонтируем, но в основном строим. Кстати, онкология – один из приоритетов.
– В любом случае триста – это не пятьсот. Вы уверены, что на Сахалине будет нужное количество врачей?
– Уверен. Потому что деньги плюс новые объекты и плюс еще деньги, – объясняет Лимаренко.
Понятно, уточняет он, что зарплаты поднимаются «для будущего качества работы». Поскольку местная медицина – в силу того же временного характера предыдущего освоения Сахалина – хороша не везде.
– Но не скажешь же «научитесь сначала плавать, а потом воду нальем», – говорит и. о. главы региона. – Сюда мы ждем с материка только высококвалифицированных специалистов. Те, кто поможет им освоиться на месте, здесь уже есть. На материк и тем более за границу за достойным лечением не наездишься. Медицина – то, что на Сахалине должно быть своим, собственным.
– Ну, в принципе, да. А что еще-то?
– Сервисы же. Сервисы, сопутствующие добыче, дают кратное увеличение доходов региона, – терпеливо объясняет и. о. губернатора. – Не только переработка – сжиженный газ, нефтепродукты. Но и цифровые технологии, финансовые механизмы, обслуживающие все это.
Тут действительно есть коллизия, известная тем, кто мало-мальски соприкасался с сюжетом «добыча полезных ископаемых на Сахалине». Формально по всем соглашениям с мировыми нефтегазовыми гигантами, работающими на «Сахалин-1» и «Сахалин-2», сервисы обеспечивает российская сторона. На деле же добавленная стоимость зачастую уходит мимо России. Прежде всего – из-за отсутствия на месте должного количества наших специалистов.
– Возникает вопрос: кто приедет к нам работать? – говорит Лимаренко. – Приедут специалисты высокой квалификации. Те, которых создать на месте в короткий срок невозможно. Но чтобы остаться, люди должны привезти сюда своих детей. Для детей нужны хорошие школы, чтобы они могли поступать куда угодно. Нужен также и хороший университет здесь, на месте. Про медицину – и для детей, и для взрослых – мы уже говорили...
И, конечно же, продолжает Лимаренко, нужны хорошие высокооплачиваемые рабочие места – не только в нефтегазовом секторе. Комфортные улицы, парки. Возможность побродить по горам, покататься на велосипедах, на лыжах.
– Людям должно быть здесь интересно, – подытоживает и. о. губернатора. – Только тогда они останутся. И вольются в ряды кормильцев Родины.
Мост на материк
Кстати, о Родине и ее Сахалинской области.
Полностью – и в кратчайшие сроки – перешитая железнодорожная колея. Многомиллиардные вложения в переработку углеводородов. Собственные программы по «капитальному ремонту» всего островного региона. Новоиспеченная федеральная трасса. В ближайших планах – ввод ГРЭС-2, которая с запасом перекроет нынешние потребности Сахалина в электроэнергии.
Наконец, наличие на Сахалине самого Валерия Лимаренко. Прежде всего – строителя с опытом уникальных работ: под его началом проектировали и строили одновременно 33 блока АЭС по всему миру, с портфелем заказов на 100 миллиардов долларов...
– Вы открыли страшную тайну. Не знаю, можно ли это печатать, – отвечает Валерий Игоревич. – На самом деле я думаю так же, как и вы: зачем меня сюда послали, если не строить мост между Сахалином и материком?..
«Атомный дед» моментально преображается в молодого человека. Лимаренко напоминает, что, например, Суэцкий канал появился потому, что к этому располагало его природное положение – «а когда сложились экономические условия, человеку осталось совсем немного покопать». Что пролив Невельского, разделяющий Сахалин и материковую Россию, – «семь километров, рукой подать».
– Мост на материк – это мощный толчок для развития территории. Строятся новые дороги, обновляются наши незамерзающие порты, – перечисляет и. о. главы Сахалинской области. – Сразу появляется потребность бросить мост в Японию – третья экономика мира, бывшая вторая. Сквозной путь отсюда прямиком на Запад – это ли не мощнейший фактор развития нашего Дальнего Востока?
– Но, может, сначала лучше подумать о том, как Сахалину выполнить уже поставленную центром задачу? А именно: войти в первую тридцатку наиболее развитых субъектов Федерации, вместе с другими регионами ДВФО.
– Мы должны это сделать в любом случае. И мы это сделаем, – говорит Лимаренко. – Просто поймите простую вещь: вокруг подобных проектов – артерий, кровеносных сосудов – все развивается гораздо легче. И практически сразу... Но – опять же, в любом случае, запомните: наступит время – люди будут умолять и проситься на Сахалин. А мы будем пускать только самых крепких, умных, честных и конкурентоспособных.