Так уж повелось, что Крым возвращается в Россию весной. В 2014-м и в 1944-м было так. Вот и 240 лет назад Екатерина Великая подписала указ о включении Крыма в состав Российской империи в апрельские дни. Странно, что досужие шутники до сих пор не связали эту особенность с приближением туристического сезона.
И да, я не оговорился – Потемкин тогда, в XVIII веке, тоже Крым не захватывал, а возвращал. Ведь еще в X–XII веках в Крыму существовали русские поселения и Тмутараканское княжество.
Впрочем, любые претензии на те или иные территории на основании того, что «когда-то они были нашими», разбиваются о тот факт, что все нынешнее человечество некогда вышло из Африки. Все же остальные территории – захвачены, причем по историческим меркам довольно недавно.
И более того, возможность захватить и удерживать те или иные территории – единственный объективный критерий, который определяет права той или иной этно-государственной общности на них. Нет, это не банальное «право сильного». Сила, как и хитрость, может позволить захватить территорию, но не позволяет удерживать ее достаточно долго, при этом обеспечивая лояльность местного населения и получая больше ресурсов, чем требует удержание контроля. Именно поэтому многие империи, сколоченные в считанные годы, как царство Александра Македонского или Третий рейх, так быстро рассыпались. И именно поэтому Россия всегда возвращается на территории, которые когда-то ей принадлежали, пусть даже до возращения порой проходят десятилетия, а иногда и целые века.
В эту игру человечество играло давно. Ассирийская держава все завоеванные территории приводила к покорности, уничтожая на них все живое, вплоть до плодовых деревьев, и даже неживое – сжигая дома и разрушая храмы, срывая крепости. Поэтому в тот день, когда все соседи решили, что жить рядом с ассирийцами невозможно, некому на этих землях было встать на защиту Ашшура, да и самих ассирийцев для этого оказалось маловато.
Римляне действовали более системно – строили дороги и мосты, вводили универсальную правовую систему, даже отчасти интегрировали местных в свою систему управления. Но, по сути, оставались оккупантами, выкачивающими из провинций ресурсы для того, чтобы «красиво тусоваться» у себя в метрополии. Похожим образом действовали и британцы, но в итоге после того, как обе империи рассыпались, никто и никогда не захотел вернуться под власть Рима, как и под власть Лондона.
Те же арабы, а вслед за ними и турки оказались мудрее. Любому, кто готов был принять ислам и идентичность новой империи, они давали в своем мире равные права. И благодаря этому даже спустя 14 веков после выхода Пророка из Медины арабский и исламский мир сохраняет высокий уровень интеграции – даже несмотря на то, что экономически страны, его составляющие, очень слабо связаны. В этой слабой хозяйственной интеграции отчасти причина того, что ни Халифат, ни Османская империя не сохранились до наших дней и не имеют шансов на возрождение.
Со стороны христиан неким аналогом подобного устройства государства выступила, например, Австрийская империя, интегрировавшая всех, кто готов был принять католичество. Причем настолько тесно, что даже после распада Австро-Венгрии ее бывшие католические подданные оказались в окопах Второй мировой войны по одну линию фронта, а сегодня – в НАТО. Но вот с интеграцией православных и мусульман у Вены ничего не вышло, как и с выстраиванием единой экономики.
В этом смысле Россия, что царская, что советская, шагнула куда дальше по пути включения в себя территорий и народов. В нее можно было интегрироваться, не отказываясь ни от своего племени, ни от своей веры. Более того, в рамках этого государства ресурсы текли не только и не столько от окраин к центру, но нередко и в обратном направлении. Выравнивая диспропорции, поддерживая, превращая все подконтрольное пространство в страну, единую не только административно, но и культурно, и экономически.
Да, порой такой подход вызывал возмущение у жителей метрополии, недовольных необходимостью «кормить Кавказ». Да, в особенно сложные моменты развития эти расходы ложились на страну непосильным бременем. Часто и жители присоединенных территорий, порой присоединенных по их же слезным просьбам, в какие-то моменты проявляли нелояльность. Но долгосрочно это приводило к тому, что после каждого очередного распада от внутренних дрязг или под внешними ударами все земли, где когда-то поднимался русский флаг, снова оказывались в его тени. И жители всего чуть более века назад присоединенных Казанского и Астраханского ханств шли освобождать от поляков Москву, а менее чем через три десятилетия после штурма Грозного российской армией чеченцы сражаются в первых рядах СВО.
Так уж повелось, что Крым возвращается в Россию с весной. Но «весна» – это не всегда про календарь. Весна – это очередное возрождение России после суровой исторической зимы. И сколько бы зим ни ждали нас впереди, мы знаем, что весна обязательно наступит вслед за суровой стужей. Как знал Иван Телегин, читавший в замерзающей Москве 1918 года Даше из Карамзина о том, как в 1613 году везли по разоренной смутой стране в Москву испуганного мальчика Мишу – будущего царя.