Посол США в Колумбии Кевин Уитакер, комментируя участие военных РФ в совместных учениях в Венесуэле, назвал сверхзвуковые стратегические бомбардировщики Ту-160 «музейными экспонатами из 80-х»: «США отмечают присутствие в Венесуэле российских бомбардировщиков 80-х годов, – объявил Уитакер. – Самолеты такого возраста не являются провокацией. Они реально из музея». А чуть ранее президент России Владимир Путин осудил любые попытки изменить политическую ситуацию в Венесуэле с помощью силы, в том числе террористического характера. Об этом российский лидер заявил во время встречи с венесуэльским коллегой Николасом Мадуро.
На фоне восстания народа во Франции становится все труднее понять: где же все-таки подлинный народный протест, а где технологии внешних сил по свержению неугодных или чем-то провинившихся перед ними режимов? Главным критерием в нынешнем мире идеологической эклектики, политического прагматизма и популизма остается геополитическая логика, разделяющая мир на два типа цивилизаций: цивилизации суши и цивилизации моря.
Цивилизации суши консервативны, устойчивы, созерцательны, идеалистичны, традиционны. Цивилизации моря либеральны, ликвидны, изменчивы, прагматичны, нетрадиционны, то есть склонны к постоянным социальным новшествам. Иными словами, если совсем упростить, морская цивилизация – глобализм, однополярность; сухопутная – антиглобализм, многополярность. Вот по этому маркеру «глобализм – антиглобализм» можно отделять технологию свержения законной власти от подлинного восстания масс.
Если государство настаивает на многополярном пути развития и цивилизационном плюрализме, пытается отстоять собственный суверенитет и выступает против западного вмешательства – то там происходит цветная революция, инициированная глобалистами и либералами, представляющими собой западные, атлантистские сети. Если же государством управляют ставленники глобалистов, транснационального капитала, оно является союзником США или членом блока НАТО и его идеологией является либерализм – то там происходит восстание народа, обездоленных, эксплуатируемых масс.
Конечно, в любой схеме есть нюансы, допущения, оговорки, но если необходимо схватить общую суть происходящего, то здесь работает указанная геополитическая логика. И если применить ее к оценке происходящих на наших глазах событий, разворачивающихся где бы то ни было, во Франции или Венесуэле, мы легко поймем, кто является источником происходящего и на чьей мы стороне (если у нас, конечно, есть своя позиция).
Во Франции президент глобалист, ставленник олигархических кругов и транснационального капитала, а главный идеолог и разработчик технологии цветных революций Бернар Анри Леви в панике призывает французов одуматься и прекратить протесты – значит, во Франции народный бунт возмущенных беспределом озверевшего капитала масс, выступающих против беззакония и безудержной эксплуатация населения в интересах транснациональных корпораций.
Если Венесуэла – союзник России – выступает против американского вмешательства, то там... правильно, цветная революция, незаконное смещение действующей власти в интересах глобализма.
С непокорной Венесуэлой глобалисты США (а с приходом Трампа там появились еще и антиглобалисты, но это уже совсем другая история) вообще уже давно не церемонятся. Здесь американские стратеги действуют грубее и жестче, а свои цели относительно Венесуэлы декларируют довольно откровенно, прямо заявляя, что готовы рассматривать «любые варианты в отношении Венесуэлы, в том числе военные».
Не удивительно, ведь даже если отставить либеральный идеализм и оставить только бизнес-прагматизм, то в случае американского переворота в Венесуэле корпорации из США суммарно смогут контролировать почти 85% нефти ОПЕК. А это даст возможность изолировать экспорт, как им кажется, в своих интересах и установить контроль над ценами Ирана и России, поставить своих главных конкурентов в трудное и зависимое положение, особенно основного потребителя нефти – Китай.
Американские элиты не зря упоминают возможность осуществления переворота в Венесуэле, ведь делать им это не впервой. Активное проникновение в страну иностранного капитала началось сразу после открытия в Венесуэле нефтяных месторождений в 70-х гг. XIX века. Стремясь вытеснить из Венесуэлы английский капитал, в конце 1908 года США совершили первый государственный переворот.
Приведенный ими к власти диктатор Гомес разрешил иностранцам получать концессии на равных правах с венесуэльцами и установил низкие пошлины на экспорт нефти, а позиции американских компаний в стране стали укрепляться. А в ноябре 1948-го при поддержке американских нефтяных монополий был осуществлен еще один государственный переворот, в результате которого к власти пришла военная хунта. Были отменены демократические свободы, распущен Национальный конгресс, аннулирована конституция, оппозиционные партии объявлены вне закона.
И все же сегодня, в век минимального гуманизма, перед тем как утопить то или иное государство в крови, технологи смещения неугодной им власти сначала пытаются зайти туда через выборы. Но ради поставленной цели готовы использовать любые силы, вплоть до криминальных, сугубо утилитарно. Любые возможности для раскачивания ситуации и дальнейшего смещения правящих режимов – будь то социальная нестабильность, разочарование властью, коррупция – все это используется с одной лишь целью: установление глобалистского влияния. Причем сценарии, как мы видим, не блещут разнообразием: выборы как повод, а дальше по накатанной схеме. Работает. Эффективно. Значит, будет применяться и дальше.
Такой подход определяется американскими стратегами понятием «сетевая война» (Netwar) и давно принят на вооружение Пентагона. Здесь надо сразу оговориться, что речь идет о любых сетях, о сетевом принципе как таковом. Не только об уже ставшем привычном интернете, но и о так называемых офлайн-сетях – о сетевом принципе социального устройства.
По словам одного из разработчиков данной стратегии, американского вице-адмирала Артура Сибровски, сетевая война представляет собой «совокупность действий, направленных на формирование модели поведения».
Это означает установление полного и абсолютного контроля над потенциальными участниками «боевых действий» на территории, подвергающейся отторжению, еще до их начала. А для этого необходимо заинтересовать, как угодно, в том числе и материально, но главное – мотивировать идейно наибольшее число потенциально активных участников. Как правило, это чиновники, журналисты, дипломаты, правозащитники, общественные деятели, ученые и т. д. Венесуэла – это государство, которое испытало на себе все методы и подходы сетевой войны в полном объеме, от мягкого информационного давления до жесткого мятежа с применением силы.
Но стартом к захвату государства с помощью сетей обычно являются именно выборы, как повод для смены власти «с последующим лишением стран, народов, армий и правительств мира какой бы то ни было самостоятельности, суверенности и субъектности, превращением их в жестко управляемые запрограммированные механизмы». Можно только поражаться откровенности вице-адмирала.
Появление Уго Чавеса вселило в жителей Венесуэлы надежду на то, что с американским присутствием все же можно бороться. Смерть Чавеса, как посчитали американские руководители, создала наконец-то благоприятные обстоятельства для смены политического курса Венесуэлы. Но все пошло не так гладко. На смену Чавесу пришел его ближайший соратник Николас Мадуро, который сохранил преемственность курса на суверенитет и самостоятельность в выборе собственной судьбы.
Поняв, что уход Чавеса не принес желаемых результатов, США приступили к искусственному созданию кризиса в Венесуэле, задействовав все свои сети. Протестные митинги и демонстрации, которые, по замыслу американских стратегов сетевых войн, должны в итоге завершиться «цветной революцией», о чем и предупреждает сегодня Мадуро.Кстати, и на него уже тоже было совершено покушение, причем довольно изощренное и высокотехнологичное. На Мадуро напали с помощью беспилотников. Два дрона, нагруженные более чем четырьмя фунтами взрывчатки, должны были взорваться над его головой.
Сейчас главный союзник всех обиженных и угнетенных во всем мире – «русская армия и флот» – отправил в Венесуэлу стратегические бомбардировщики Ту-160 ВКС России. И не важно, что по этому поводу заявил посол США Кевин Уитакер, видимо, забыв про «древность» американской военной техники (самые ходовые американские самолеты F-16, YF-17 Cobra – это 1974 год, используемый по сей день США и НАТО бомбардировщик B-52 на вооружении с 1955 года, не говоря уже о ядерном потенциале, уходящем корнями в конец 1940-х).
Сторонники многополярного мира своих не бросают. Наши «музейные экспонаты» – это единственное, что дает народу Венесуэлы хоть какой-то шанс сохранить свою независимость от вмешательства глобалистов США, и в целом неплохо бы смотрелись и в некоторых других странах Латинской Америки. К радости американских «искусствоведов», Россия вполне могла бы развернуть в Венесуэле «музейную» военную базу. Так что американским дипломатам следовало бы все же подумать, прежде чем распускать язык.