«В случае прекращения полномочий судьи на основании собственного заявления есть два варианта: в связи с переходом на другую работу льготы могут не сохраняться (если это не работа в системе правосудия); в связи с уходом в отставку льготы сохраняются, если судья отработала должное количество лет. В этом случае она может заниматься педагогической и научной деятельностью с сохранением всех льгот.#{interviewsociety}
Прекращение полномочий решением квалификационной коллегии – принудительный акт, который, по сути, означает «волчий билет». В этом случае судья теряет все наработанное, не получает выходное пособие, не имеет права претендовать на пожизненное содержание, лишается гарантий неприкосновенности. Словом, увольняется с позором, я бы даже сказал. В течение года это взыскание утрачивает значение и позволяет снова подать заявление о замещении аналогичной должности, но, как правило, это безнадежно», – пояснил газете ВЗГЛЯД Сергей Пашин.
«Мы не знаем, что произошло, – отметил он. – Может быть, судья пошла работать куда-нибудь еще, в какое-нибудь хорошее теплое место, заранее для нее приготовленное. Я также думаю, что судейское сословие судью ни в чем не обвиняет и обвинять не будет. Скорее, наоборот – обычно на таких судей смотрят как на несчастненьких: «надо же, какая незадача! Умер заключенный! Бедная судья…»
«Если это сделано post factum, когда скандал уже начал нарастать, то это уже никакого особого значения не имеет. Это все равно, что запереть конюшню, когда конь уже украден. Человека уже не вернуть, что об этом теперь говорить», – заключил Пашин.
Как сообщала газета ВЗГЛЯД, в четверг стало известно об отставке судьи Московского областного суда Ольги Макаровой, принявшей решение о заключении тяжело больной Веры Трифоновой под стражу. Основанием для прекращения полномочий стало личное заявление Макаровой.
53-летняя Вера Трифонова, обвинявшаяся в покушении на мошенничество, скончалась 30 апреля в палате интенсивной терапии хирургического отделения спецбольницы СИЗО № 1 Москвы, предположительно, от острой сердечнососудистой недостаточности. Женщина страдала сахарным диабетом, диабетической нефропатией, нефропатическим синдромом и хронической почечной недостаточностью.
12 мая Мособлсуд счел, что последнее решение о продлении ареста тяжело больной подозреваемой было незаконным.