Крик негодования пронесся среди части российского общественного мнения – Трамп предал, Трамп враг, Трамп не хочет с нами дружить, Трамп – это война. Хотя назвать удар «Томагавками» по аэродрому Шайрат актом миролюбия невозможно – и Владимир Путин совершенно естественно назвал это агрессией против Сирии, нужно все-таки не терять чувства реальности. О чем оно говорит нам?
Трамп уведомил Москву об ударе – то есть фактически попросил разрешения нанести удар по выбранному сирийскому аэродрому
Первое. Трамп никогда не был ставленником, агентом влияния или симпатизантом России – в это на самом деле не верят даже его американские враги, обвиняющие его в этом. Трамп не может предать или разочаровать Владимира Путина.
И тех в России, кто считает, что есть большой шанс, что с Трампом удастся выстроить взаимовыгодные рабочие отношения – просто потому, что это президент США, который руководствуется национальными интересами этого государства, а точнее своим пониманием того, что ими является. И именно это понимание заставило Трампа делать совершенно неожиданные для всех заявления о намерении поладить с Путиным, которые стоили ему года травли со стороны подавляющего большинства американского истеблишмента и прессы.
Заявления о намерении попробовать договориться с Россией вкупе со всем известным критическим отношением Трампа к глобализации и стали предпосылкой к тому, что Путин ждет знакомства и разговора с ним. Попытка не пытка, а в случае с отношениями двух главных геополитических игроков тем более.
Трамп имеет целый ряд принципиальных отличий от остальных американских политиков – и это очень серьезные отличия, как идеологические, так, скажем, и организационные. Если говорить коротко – он независимый человек, человек-самозванец, человек, и не принадлежащий к избранным, и не допущенный ими к «политике» (надо отметить, что последний самостоятельный президент США и кумир Трампа Ричард Никсон как раз и установил нормальный диалог с Кремлем). При всех известных ограничениях, которые накладывает американская политическая модель на возможности и роль главы государства, президент все равно имеет огромное влияние и полномочия.
С точки зрения национальных интересов России было бы крайне глупо не попытаться воспользоваться возможностью установить нормальный человеческий диалог с главой самого сильного в мире государства – в ситуации, когда есть сильное и не беспочвенное подозрение, что целый ряд концептуальных подходов Путина и Трампа к международным отношениям может быть очень близок.
Грубо говоря, мы наблюдаем бунт национальных элит против наднациональных, и Трамп со своими взглядами оказывается в одной команде с Путиным, притом что в другой, одновременно идущей игре каждый из них будет жесточайшим образом отстаивать геополитические интересы своей страны.
 |
Именно в этом и состоит весь коварный замысел Кремля и «русских трампистов». И своим ударом по Сирии Трамп ничего не перечеркнул.
Потому что – и это второе – Трамп бил по своим. Да, целью была внутриполитическая ситуация в США, и только во вторую – и гораздо менее важную очередь – внешняя политика. Трампу нужно вывернуться из того угла, в который его загоняют противники, запевалами среди которых как раз и является та самая глобалистская элита, для которой Америка – это лишь бронированный кулак, которым она прокладывает себе дорогу к мировому господству. Трамп апеллирует к обычной, национальной Америке, но он должен показать ей себя как сильного лидера, как крутого парня. И ударом по Сирии он хочет заработать такую репутацию в глазах американского общественного мнения, чтобы даже его противники среди избирателей оценили:
«Вот Обама, когда была прошлая химическая атака, в 2013-м, ничего не сделал, хотя перед тем публично и говорил о «красной линии», а Трамп сразу как увидел этот страшное видео с жертвами химической атаки, взял и ударил. И Путин никак не ответил – потому что он Трампа уважает, а Обаму не уважал, как сам Трамп говорил об этом еще во время предвыборной кампании. Так что зря его пресса обвиняет в связях с русскими».
И не будет никакой средний американец потом слушать или читать о том, почему Путин не ответил и куда бил Трамп. Никому это уже не интересно, главное – первый громкий эффект. А он есть – и, вполне вероятно, поможет Трампу развернуть внутриамериканскую повестку дня в свою пользу.
Но мы-то не американские зрители – можем посмотреть на произошедшее вдумчиво и отстраненно. Трамп уведомил Москву об ударе, то есть фактически попросил разрешения нанести удар по выбранному сирийскому аэродрому, про который ему было известно, что русских там нет. Да, и сирийцев своих уведите, мы же не изверги, Владимир. Да, говорил не он, а генералы, но по сути именно «попросили», потому что если бы Россия сказала категорическое «нет», Трамп не стал бы бить, пытаясь «пробить» С-400 – слишком велик риск.
Зачем устраивать поединок российского ПВО и американских ракет? Для телевизора достаточно картинки запуска с военных кораблей и разбомбленных ангаров со старыми сирийскими самолетами.
Но зачем же Москва разрешила? Это же страшное национальное унижение, кричат диванные патриоты, ударили по нашему союзнику, в стране, которую мы закрыли своим ПВО, в которой воюют наши ВКС.
Затем, что американцы и так бьют по Сирии уже не первый год. Это не внутрисирийская, а региональная война. И хотя наша позиция в ней достаточно выгодная, это не только наша война, это война, в которую напрямую вовлечены США, Турция, Иран и, пусть и на другом уровне, еще десяток серьезных стран. Мы ключевой игрок в Сирии, но мы не обладаем безоговорочным правом вето. Точнее, мы можем его использовать, но тут уже встает вопрос цены. И потребность пользоваться им определяется конкретной ситуацией.
Во-первых, просьба Трампа все-таки была очень настойчивой и жесткой, а во-вторых, тут легче и правильнее было уступить, а не вставать в позу, не отказывать и не выдвигать встречных условий.
При этом публично мы возмущаемся, и правильно делаем. Все-таки Трамп тут зарабатывает очки за наш счет, внешне все выглядит некрасиво: порождает у антиасадовских повстанцев совершенно не нужные надежды на то, что сейчас США начнут бить по Асаду, нервирует Иран и рождает немой вопрос в арабских столицах к Путину – как ответит северный царь?
Впрочем, все это развеется через несколько дней, когда до всех дойдет, что никакого продолжения со стороны Трампа не будет.
Жесткая реакция Москвы объясняется и тем, что не только Штаты должны понимать, что ни о каком повторе речи быть не может – нужно все-таки успокоить и российское общественное мнение, которое всякие провокаторы тут же начинают нервировать вечным «Путинслил».
Ну и осуждение из уст Путина, конечно, важно и для того, чтобы у Трампа в США все выглядело правдоподобно. Иначе Маккейн заподозрит что-то неладное.
Логика Кремля, разрешившего удар по Сирии, проста: пусть Трамп покажет в Штатах свою крутизну, никаким полноценным вмешательством в Сирии это не грозит, тем более он понимает, что ударил только потому, что мы согласились.
Сравнение нынешнего удара – который останется единственным – с тем, который готовили в августе 2013-го при Обаме, смешно. Тогда речь шла о массированном многодневном ударе по огромному числу объектов в Сирии – от Дамаска до военных баз. Это была бы полноценная агрессия, которая очень опасна еще и тем, что могла вызвать эффект домино, то есть привести к полноценной войне на всем Ближнем Востоке.
Сейчас у Трампа нет таких планов, то есть они могут быть в папках генералов, но никто не будет претворять их в жизнь. Потому что Трамп не хочет ни новых военных операций, ни новых оккупаций – он хочет выгодно, то есть без дальнейших геополитических потерь, закончить существующие операции. США очень сильно подорвали свое влияние на Ближнем Востоке за последние годы, особенно за время арабской весны и сирийской войны, когда в них разочаровались практически все региональные союзники.
Разочаровались потому, что США запутались в собственных интригах и интервенциях – негативные последствия оккупации Ирака нарастали, обещание ударить по Сирии не было выполнено, вместо войны с Ираном началось примирение, США сдали Мубарака и легко обманывали союзников. Место США все больше стала занимать Россия, а с сентября 2015-го Путин стал главным игроком на Ближнем Востоке.
Сейчас Трампу важно повернуть этот процесс вспять – саудиты, Израиль, Турция, Египет, все должны увидеть, что США держат слово. США хотят закончить войну в Ираке и Сирии так, чтобы объявить себя теми, кто смог навести порядок в регионе, но без американских войск, силами региональных держав.
Восстановление геополитического доверия к США уже будет успехом ближневосточной политики Трампа – ни о какой войне, то есть новых американских войсках на Ближнем Востоке, он и не думает.
И уж тем более Трамп не хочет столкновения с Путиным, ни в Сирии, ни где бы то ни было еще. Мир не стоит на грани войны – сейчас не 1962-й и даже не 2013 год.
Так что российско-американским отношениям не нанесен смертельный удар – и не потому, что они и так мертвы. Да, конечно, атлантистам вроде бывшего шведского премьера Карла Бильдта (ярого противника Трампа) хочется убедить всех в том, что «с военной точки зрения удар США был направлен против Асада. На практике он был все равно что против Путина», но это именно попытка выдать желаемое за действительное.Ну и чисто по-человечески – да, Трампу хотелось продемонстрировать Си Цзиньпину, что он крутой. Не знаю, какое впечатление это произвело на председателя КНР, думаю, весьма негативное. Трампу нужно надеяться, что Си не подумал, что таким образом президент США намекает ему на то, что он способен вот так же лихо и внезапно ударить по Северной Корее.
Потому что если Трамп случайно создал именно такое впечатление у генсека, то единственной реакцией Си на это станет звонок Путину. С предложением срочно и максимально усилить стратегическое партнерство, а то и заключить военный союз. Ведь даже помыслить ударить по ядерной КНДР может только безумец. Это, в отличие от удара по аэродрому в несчастной Сирии, произведенному с молчаливого, хотя отчасти и вынужденного согласия Москвы, реально приведет к большой войне и ядерной катастрофе.
Ни Си, ни Путин никогда не дадут разрешения Трампу бомбить КНДР или Иран, да он и не попросит, и не ударит. Все-таки Трамп игрок, а не вестник апокалипсиса или сторонник его всемерного приближения. Он игрок, который поставил на величие Америки, а не на поддержание чуждого ему, к тому же и так уже развалившегося «мира по-американски». И нам по-прежнему есть о чем с ним поговорить.