Несколько даже неожиданный для самих себя – впрочем, в духе времени никому его не навязываю. Поэтому срочно переформулирую. Не мы, а я. Я его точно сделал, а остальным просто предлагаю проверить – совпадает? Не совпадает?
В мирно пасущихся коровах Шагала, в фейерверке под Чайковского, в жесте веселого Гоголя (сквозь слезы, конечно) точно больше Европы, чем во всем пошлом политиканстве и трагическом балагане киевского Майдана
Вывод такой: нам надо дать украинским товарищам пережить все это самим. Испить до дна. Жалко их, а что делать? Мы же двадцать лет назад пережили? Пережили. Нет, ну, конечно, к нам не приезжала на инвалидной коляске Юля в виде последней надежды, осунувшаяся, больная, отсидевшая в тюрьме потому, что не успела вовремя затолкать туда того, кто затолкал ее. Нашей прекрасной Юле пятнадцать, она прыгает тройные, и если не падает, то выигрывает Олимпиаду. Но надо быть честными: наша Юля еще не родилась, а мы, как нынче соседи, разинув рот, уже стояли на московских площадях. А на трибуне наш не всегда трезвый фигурист выполнял обязательную программу: борьба с привилегиями, мы не забудем героев, на рельсы лягу, но стану вашим гарантом, дети, теперь вы хозяева лагеря.
Две жесточайшие войны, развал и разруха, стрельба на улицах, крысы стаями на Тверской, без пяти минут потеря национальной идентичности – вот чем это кончилось. Человеческий облик сохранили далеко не все. Кто-то, сохраняя, стрелялся и выбрасывался из окон. А кто-то радовался, хлопал в ладоши и стишки писал: «забил снаряд я в тушку Пуго». Третьи, самые циничные и хладнокровные, формировали капиталы, под крики про равенство и справедливость превращали в реальность свою мечту о золотом унитазе.
И превратили! Еще как превратили! Сначала одни превратили, которых потом равноудалили, а потом и другие, которые равноудаляли, а народ, если верить Зюганову, который созыв продолжающему уверенно клеймить и гневно осуждать, только нищал и сопел, копя пролетарскую ненависть.
А вот дудки. В России сегодня возмутительное имущественное неравенство, полынная несправедливость, забубенная коррупция и неправильное зимнее время. Все так. Да, чуть не забыл – еще Дума отменила кружевные трусы и гей-парады. Но если бы все обстояло действительно так плохо, то Леха Навальный с дедушкой Зю уже давно бы победили. У них ничего не выходит ровно потому, что за двадцать сложных, противоречивых, мучительных лет страна Россия правда изменилась. Внутренне, исподволь. Это показывает сравнительный протестный контингент. На Болотную если кто и выходит с виртуальным булыжником, так офисный тонкокожий пролетариат да объевшиеся грибов рублевские дамочки. И слушают они речи патентованных демократов, кои, если очистить от шелухи, таковы: вот он я, красивый и умный, так почему я не Путин? Вот я, красивая и умная – так почему я не Голикова?
Отчего люди на Украине с таким восторгом посещают открытые настежь безвкусные резиденции тиранов? Потому что в душе сами так хотят жить. Потому что евроремонт двушки пародирует нуворишский особняк. Как Гоголь писал, в десятую долю. Да что там – хоть в сотую! В России, если ее умело, зло, пассионарно раскочегарить, поверьте, будет то же самое, если богатенькие совсем страх потеряют, а чиновники не включат самомохранение. Да и технологи бунтов знают, откуда начинать, если финансирование им откроют, а власть будет януковничать.
Но есть и другое: в России тем временем многие расчухали, что это все пошлость и шариковщина, дерибанить и делить. Любимый фильм у всех «Собачье сердце», хотя вдуматься – сколько процентов аплодирующих потомков могут с чистой совестью вывести свои родословные от Преображенского? Борменталя? А сколько от Швондера? От Шарикова? Да, это самые зачатки буржуазности. Среднеклассности. Иногда смешные. Отбоя нет от желающих отдать свою дачку теледизайнеру, который там такого корбюзье наворотит, что соседям показать будет не стыдно. И не только потому, что халява: стандарты другие помаленьку селятся у людей в головах! Взять «Модный приговор»: приходят тихие, милые и толстые лахудры, и еще ни одна не попросила сделать ей халу или косу вокруг головы. Или причесать волосок к волоску, как у китайцев и януковичей. Всем с одобрения народной Бабкиной, отхватившей себе молоденького, юбку-карандаш и пальто-труакар. Кругом что угодно, но не голодомор. На всех каналах кашеварят от кутюр с утра до вечера – если, конечно, не Олимпиада.
Про нее вообще надо отдельно. Она с Майданом так совпала, что просто... До слез. Там смерть и кровь, злоба и отчаяние, циничное вложение денег в передачу власти от одних упырей другим. Здесь вложения в стадионы, в снег, в лед, в престиж, в счастье победы, которое распространилось и затопило. Не без воровства наверняка. Не без жульничанья, не без винта в позвоночник. Но даже если это только мечта о правильной России – она стократ лучше, она далеко опередила мечту Майдана с ее мрачной черно-бордово-оранжевой стилистикой, с отдельным западенским счастьем без жидов и москалей. И на этом фоне – оба-на, русские космо-богатыри, фамилии одни чего стоят: Легков! Вылегжанин! Черноусов! Липницкая! Волосожар! Ан! Дикий! «Витя, дава-а-а-а-а-а-ай!»
В этом обожании новообращенных Вить, в страничках книг, разлетающихся по миру, в мирно пасущихся коровах Шагала, в фейерверке под Чайковского, в жесте веселого Гоголя (сквозь слезы, конечно) точно больше Европы, чем во всем пошлом политиканстве и трагическом балагане киевского Майдана. Больше Европы, чем в самой Европе, той ее части, которая мелочно и трусливо готова подпевать хоть Бандере, лишь бы не России. И этой Европе мы, думаю, будем и дальше показывать свою отечественную дулю.
Но крайне важно, что наша дуля будет стилистически иная, фигуристая, в виде раскрывшегося-таки кольца.