А поскольку премия «по-иностранному» называется NazBest, то и корни ее надо искать, естественно, в нацизме. А точнее, в нацистском подсознании ответственного секретаря оргкомитета премии Виктора Топорова. Этому изысканному лингвопсихологическому исследованию в духе Фердинанда де Соссюра, а может быть, и самого Chomsky хочется противопоставить столь же непоправимо верное:
- Здравствуйте, я мастер педикюра!
- Мне по барабану, педик ты, Юра, или нет, ногти на ногах давай стриги!
Все-таки интересно получается, если подойти к делу непредвзято. Священные коровы отечественной словесности, не спеша на призывный премиальный звон, важно возлежат на асфальте у подножия башни «Останкино». В политически провокативную «Мечеть Парижской Богоматери», выпущенную всеядно-индифферентным «Эксмо», с криком «Я чеченец!» врывается радикальная «Ультра. Культура» (которой нынче грозит обвинение в порнографии аж за восемь книг, включая переводные). Наряду и чуть ли не наравне как с высоким, так и со средним чтивом, проходящим по разряду fiction, на роль общенационального бестселлера массовидно претендует non fiction.
За шесть лет существования «Национальный бестселлер» так и не стал (не буду лукавить, а самообольщаться тем более) паровозом прогресса
Издательства-олигархи вяло отбывают премиальную принудиловку, в лидеры вырывается средний и малый бизнес, а «Запасный выход» и вовсе замахивается на роль главного входа. Много рукописей, полу- и четвертькниг (по степени готовности или по тиражу), немало новых имен и названий не на слуху. Есть клоны Робски, есть клоны Дэна Брауна, вновь пошли клоны Венички Ерофеева; нет ни Акунина, ни Пелевина, ни Сорокина, ни, слава тебе господи, Аксенова.
Оргкомитет вынужденно отвел одну книгу – «Торжество метафизики» Эдуарда Лимонова (номинатор Михаил Трофименков). «Торжество…» на правах рукописи участвовало в прошлогоднем конкурсе, а в нашу реку нельзя ступить дважды. С одним и тем же произведением; тогда как повторное (и так далее) лауреатство регламентом не возбраняется.
Рукописью «Общага на крови» представлен Алексей Иванов – основной да как бы не единственный претендент на вновь учрежденную премию в три миллиона тугриков. Еще не видел, большая это рукопись или нет, но «Большой книгой» наверняка станет «Золото бунта».
Монографией о Пастернаке, собравшей единодушно восторженную прессу, – Дмитрий Быков. (И здесь же, в несуществующей подноминации «критика/литературоведение», – Владимир Бондаренко, Лев Данилкин, Александр Секацкий, и лишь по недосмотру его друзей нет Вячеслава Курицына.)
Новыми романами – петербургские друзья-соперники Павел Крусанов и Сергей Носов. И каждого из них выдвинули по двое-трое. Это, как показывает опыт премии, хорошее предзнаменование.
Двумя номинаторами – естественно, порознь – выдвинут и Андрей Рубанов с книгой на тюремную тему, и уже упомянутый Алексей Иванов. А вот у доселе не известной мне Надежды Романовой в списке фигурируют сразу два романа: «Актриса. Красная версия» и «Актриса. Зеленая версия», но различаются они не сильнее, чем две версии романа «Бом-бом» у того же Крусанова (или «Хазарского словаря» у Павича), и зачетные очки номинаторы просят складывать, что им и обещано.
Старобинец номинировала Гарроса-Евдокимова, а Александр Гаррос – Анну Старобинец. И то и другое – в рукописях, но обе книги выйдут в «Лимбусе» со дня на день, и читатель сам решит, фурычит или нет «Фактор фуры» и уютно ли в «Убежище 3/9».
Александр Рогожкин |
Книг «Лимбуса», как всегда, много – и подозревают в этом, понятно, меня. И, как всегда, безосновательно. Ну хорошо, Мелихова с «Красным Сионом» выдвинул владелец издательства, а Темникова со «Зверинцем Верхнего мира» – нынешний главный редактор; но что заставило бывшего директора издательского дома «Нева» (с которым «Лимбус» судится из-за Денежкиной) и нынешнего директора петербургского Дома книги номинировать лимбусовскую Наталью Землякову?
Повестью про певчего комара из не вышедшего еще пятого номера «Нового мира» проклюнулся Валерий Попов. Наверное, про Комарово, где Валерий Георгиевич как председатель Союза писателей (кстати, сотрудник журнала «Звезда» номинировал прозу поповского заместителя) беспробудно обитает в ахматовской «будке».
И, напротив, не подсуетился Найман, парадоксальным образом противопоставивший в последнем романе («Октябрь», № 3) мужской половой член православному кресту и самого себя не то Рейну, не то Бродскому.
Политический роман представлен в лонг-листе Александром Прохановым (рукопись «Теплоход «Иосиф Бродский») и Сергеем Доренко. Политико-детективный – Юлией Латыниной. Психологический – Павлом Вадимовым и Людмилой Улицкой.
Из имен «на слуху» фигурирует Евгений Гришковец, из имен не слишком на слуху – Сергей Солоух с напечатанной лет через 15 после журнальной версии «Шизгарой», из имен, впервые прозвучавших год назад и в том же «Нацбесте», – Захар Прилепин.
Есть в лонг-листе курьез демшизоидный, курьез патриотический и курьез порнографический (последний, слава богу, в рукописи) – называть их не буду. Есть крепкие беллетристы прошлых лет – Андрей Волос, Галина Щербакова; есть симпатичная попытка написать «жанр», он же «формат», некоей Акулины Парфеновой.
Дмитрий Быков |
Есть Андрей Левкин, Владимир Шпаков, номинированный как сценарист Александр Рогожкин. Я не успел хотя бы просмотреть книги, выдвинутые специалистами из «Вагриуса», но не сомневаюсь в их доброкачественности. Есть заведомо темные лошадки (и для меня, и для публики), любая из которых может прийти к финишу первой.
То есть, с одной стороны, ареопаг сложился. А с другой – он постоянно пополняется и, главное, обновляется.
Первое отражает литературную действительность, а второе – надежды на перемены. И, не будем забывать, именно такая сравнительно безмятежная, а главное, небезнадежная действительность сложилась не сама по себе, а во многом в результате систематического дренажа литературного болота, уже на протяжении шести лет целенаправленно предпринимаемого «Нацбестом».
Не будь этой премии, вы до сих пор выбирали бы между Аксеновым и Войновичем, Вишневецкой и Дмитриевым, телережиссером Бортко и критиком Золотусским, между «Новым миром» и «Знаменем», или, окажись вы на другой кочке, между Кимом и Екимовым, Личутиным и Распутиным. То есть не ВЫ, разумеется, выбирали бы, а от вашего имени ВМЕСТО ВАС.
За шесть лет существования «Национальный бестселлер» так и не стал (не буду лукавить, а самообольщаться тем более) паровозом прогресса (да и нет в литературе никакого прогресса), да и «зеркалом нашего объединения» (как «Букер» в свои относительно лучшие годы был «зеркалом нашего разъединения»), по большому счету, тоже.
На первый план вышла не столько универсальная, сколько «инструментальная» ипостась премии, доказавшей свою надежность и в качестве общественного барометра, и в качестве литературного компаса.
А если вам тяжко дышится и ни хрена не видно, то спрос не с нас!
* Признан(а) в РФ иностранным агентом