– Фриденсрайх Хундертвассер, – показывает Елена Субботина, директор центра «Арт-Сатка», на пятнистую, темных тонов ладонь посередине зала. – У нас была лекция по его творчеству, преподаватель мировой художественной культуры Татьяна Олеговна его очень любит и изучает. Закончилось тем, что сделали такую инсталляцию.
Общественное креативное пространство появилось в прошлом году. Основа – президентский грант на 8,6 млн и деньги из фонда «Собрание». По факту – от комбината «Магнезит», градообразующего для города Сатка (180 км от Челябинска). Дизайн – от специалистов Высшей школы экономики. Книги – новейшие, из Москвы. Лекции, семинары, практикумы: «Делаем полигональную фигуру пингвина», «Мягкая игрушка «Гном – оберег для дома», «Нейрографика «Любовь к себе». Группа 7 человек, с собой маркер, лист плотной бумаги, цветные карандаши».
– Дети здесь хорошо зависают, – говорит Субботина. – Взрослые тоже.
Социокультурное развитие, как подчеркивают в администрации Челябинской области – то, что заставляет человека «зависнуть» в конкретном городе или районе. По части «куда пойти, где погулять и на что посмотреть» Сатка смотрится куда выгоднее многих и многих районных центров. Видимо, те, кто составлял список нынешнего Госсовета, учли именно этот факт. При прочих равных – вроде ЖКХ из серии «плюс-минус как везде» – в Государственном совете Российской Федерации необходим человек, который умеет обеспечить «на земле» то самое, социокультурное. Не только и не столько бюджетными средствами – сколько выстроенными отношениями с бизнесом, в районе представленном. В данном случае – с конкретным комбинатом.
– В прошлом году по указанию из области собрал документы на включение в одну из рабочих групп [Госсовета], – вспоминает Александр Глазков, глава Саткинского муниципального района. – Отправил наверх по инстанциям, получил указание ждать.
Через несколько дней – звонок от Алексея Текслера, главы региона: «Не переживай, все хорошо». Сразу после публикации указа о новом составе Госсовета РФ.
– Удивился, мягко говоря, – говорит Глазков. – Никогда же районы в Госсовет не брали.
Так или иначе, на прошлый год в России насчитали 1673 района. Дело живое, меняющееся: ту же Сатку (41 тыс. жителей) и Саткинский район в этом году объединяют в единый 77-тысячный округ. В любом случае именно Александр Глазков в Госсовете представляет все районы страны.
* * *
Сатка и «Магнезит» – производство огнеупорного кирпича для сталеваров и не только – тот нередкий для Урала случай, когда город образовался вокруг заводов, а не наоборот. Причем еще в середине XVIII века, стараниями графа Строганова: железное дело и чугун. А с конца XIX века, когда здесь нашли залежи магнезита – нынешнее главное здешнее производство.
«100 на 100» – бросается в глаза цифра в музее комбината. Стопроцентная обеспеченность сырьем на 100 лет вперед. Стало быть, природная стабильность налицо. А пока есть металлургия – есть и спрос на огнеупор. Вопросы конъюнктуры и цен, разумеется, никто не отменял, но спрос есть. И в ближайшее время – будет.
– Соответственно, вопрос: кто будет работать. И чтобы людям здесь было хорошо. Не хуже, чем в больших городах, – говорит Глазков.
Глазкову чуть за пятьдесят, человек глубоко местный. Во всех смыслах. Родился неподалеку от Сатки, в том поселке до сих пор мама живет. На комбинате – с 1992 года, 18 лет: от дробильщика до топ-менеджера, руководил продажами. Десять лет назад Глазков впервые избрался районным главой, сейчас завершает второй срок.
– Соответственно, у меня тройная ответственность за район: перед людьми, перед регионом и перед комбинатом, – определяет он.
Канатная дорога над комбинатом везет тот самый магнезит. Под канаткой – цеха, старые и все больше новых. Если ты вводишь в строй новый цех, где рабочих будет – уже подсчитано – в 2,6 раза меньше, чем сейчас (и это включая диспетчерскую), то надо еще и задумываться: кто же в этом цеху будет работать. Если не на ближайшие 100 лет задумываться, то хотя бы на полвека вперед.
Никто никого, подчеркивает заводское начальство, на улицу не гонит. Смена поколений – часть рабочих идет на пенсию, это во-первых. Во-вторых, кто-то увольняется и уходит на более хлебные места – за пределами района или региона. Умирают, уезжают – вот и минус 700-800 человек в год на почти 80-тысячный Саткинский район. Адреса назначения – Челябинск, Екатеринбург, дальневосточные вахты, столицы...
Меньше, чем в среднем по Южному Уралу. Гораздо меньше. Но Глазкова и такие цифры не радуют.
– Люди видят, как, кто и где живет, – говорит он. – Средняя зарплата на комбинате – почти 35 тысяч, это неплохо. Но люди хотят, чтобы было надежно, удобно и красиво. Везде, не только на работе. Вот как на нашей улице Пролетарской: проект из Москвы, реализовывали всем миром. Установили вдоль улицы арт-конструкции в виде деревьев. По ночам работают в помощь светофорам – то красным, то зеленым загораются. Красиво же!
* * *
«Мыслитель» Огюста Родена расположился напротив офиса «Магнезита». Другой вечный сюжет роденовский – «Тень» – встал за Дворцом культуры «Магнезит». Разумеется, копии – но понятие о бронзовых оригиналах более чем полное. Сам ДК сталинской постройки – вполне себе оригинал и памятник архитектуры. Выстроен на горке, просматривается с близлежащих улиц отовсюду.
– Возвращаясь с работы, житель должен видеть светлое будущее, – описывает дворец Татьяна Зябкина, начальник управления культуры Саткинского муниципального района. – Поэтому – особый проект, за который архитектор Теодор Эрвальд в 1950-х получил Госпремию.
Дворец полностью отремонтирован комбинатом, после чего передан городу на баланс. Здесь постоянно выступала Елена Образцова, последний концерт легенды оперы – как раз тут, в Сатке. Недавно обустроенный сквер ее имени – с небольшим амфитеатром – разбит неподалеку от дворца. Из нынешних звезд постоянно привозит свой фестиваль Денис Мацуев; японский рояль соответствующего класса – тут же, на сцене.
– Игорь Бутман с гостями был. И артист Князев, который Вольфа Мессинга играл, скоро к нам собирается, – говорит Глазков.
В выставочном зале – со старым наборным паркетом и пышным советским плафоном – обычно проходит выставка одной картины. «Девятый вал», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», «Насмешница» Семирадского или Дейнека «На женском собрании» – что удастся раздобыть комбинату на время, то и привозят. Дворец красив, но нужен современный центр культурного развития.
– Чтобы полноценные выставки проводить, и чтобы сцена была побольше. И очень нужен балет, – говорит Зябкина.
* * *
Жители Сатки хорошо помнят, как еще в середине 2000-х в детских садах руками держали оконные рамы. Не постоянно, конечно, а когда дул сильный ветер. Сейчас евроремонт везде, и в садиках, и в школах. В школе № 4 – новейшие компьютерные классы, дизайнерские коридоры и отменная библиотека. Возле школы № 5 – спортплощадка стоимостью более 10 млн рублей. Здесь, показывает Глазков, деньги «Магнезита», а здесь – региона: в практику ГЧП – в очень многих случаях – вошла выдача одного бюджетного рубля на один рубль частный.
– А вот там, подальше, – указывает глава района за только что раскиданные от школы снега: зима на Южном Урале выдалась по-настоящему снежной, – еще площадка для мини-футбола. Так она за призовые построена.
Действительно, тут уже постарались сами школьники: отличились на детском футбольном турнире, организованном «Новатэком» – получили целевой миллион от Леонида Михельсона. Генерал Иван Михельсон еще в бытность свою полковником в этих местах громил восстание пугачевцев; некоторые учителя видят в этом совпадении «смысловую параллель через историю России».
Снаружи, на школьном спортивном зале – яркие птицы от автора из Испании: щурка, коноплянка и зяблик. В город несколько лет назад приехали художники со всего мира – организовывать пространство, как это сейчас называют. Краски и подготовка домов – за бюджетные деньги, оплата творчества – за счет градообразующего.
Соответственно, то тут, то там в Сатке натыкаешься на огромные картины-муралы. Швейцарский медведь – бурый с алой полосой в три этажа – на девятиэтажке. Отечественные пчелы – на сером типовом фасаде.
В новом районе – на всю длину многоэтажки по улице Металлургов – портрет Марии и Арины. Прабабушка и правнучка, жительницы Сатки. Работа немецкого автора Хейндрика Байкирха. Мария Порфирьевна уже умерла, а стенопись осталась – как сообщают арт-кураторы, в качестве «лица города, где уважают традиции и радостно подставляют лицо ветру перемен, дующему из будущего».
Мастер из ЮАР Рикки Ли Гордон оформил пятиэтажку на улице 40-летия Победы. На торце – огромная, во всю длину фигура без головы. У ног – кто-то типа косули. Авторское название, в переводе с английского – «Рассвет. Закат. Над всеми нами общее солнце».
«Сила образа и его парадоксальность вызвала неоднозначную реакцию жителей», – признают авторы путеводителя «Моя Сатка». В переводе это означает, что главе района время от времени приходится сталкиваться с напором жителей микрорайона Западный. Мотивировка: Рикки представил проект, его утвердили, а как дошло до дела – художник стал видеть по-другому, «и смотрите, что вышло, а рядом школа, дети пугаются».
Глазков вольность мастера не отрицает. И школа № 11, где только что внедрили электронные пропуска (вещь в этих местах пока что нечастая) – действительно, в двух шагах. Закрашивать спорный мурал, однако, глава района не дает.
– И такое искусство нужно, – говорит Глазков. – Неординарное, заставляющее задуматься еще с детства.
– О чем задуматься?
– О безголовом отношении к природе, например, – отвечает Александр Глазков. – Есть и такая трактовка. И о том, что искусство бывает разным.
* * *
– Государственно-частные партнерства для нас совсем не новость, – говорит губернатор Челябинской области Алексей Текслер, передавая увесистую папку.
В сборнике текущих предложений, обоснований и проектов – например, Карабаш, где на городскую социалку металлурги отрядили почти 400 млн рублей. Закрытый город Озерск – ледовая арена на паях с Росатомом: общий объем – почти 550 млн, из них 300 млн частные, достроить обещают в этом году. Или вот Магнитогорск с комплексным городским проектом «Притяжение» – там на круг вообще должно выйти 25 млрд до 2024 года. От «Магнитки» и из бюджета; государственные деньги – на дороги и инфраструктуру, как водится.
А вот и Сатка, свежее: новый ФОК с ледовым дворцом. Строительство в ближайшие два года, от «Магнезита» ожидается 150 млн рублей.
– То, что за многие годы сделано районным руководством и градообразующим предприятием в Сатке, мы ценим очень высоко, – продолжает Текслер. – Видимо, этот опыт учли и при формировании Госсовета.
Разумеется, лоббистские лайфхаки из серии «как поместить районного главу в Госсовет» губернатор не раскрывает. Не менее интересно другое: комиссия, в которую попал Глазков, занимается координацией и оценкой эффективности глав регионов. То есть районный глава теперь – один из тех, кто призван оценивать работу, к примеру, губернатора Текслера. Впрочем, глава Челябинской области, помимо прочего, входит еще и в эту комиссию Госсовета.
* * *
«Первая гидроэлектростанция в России» – сообщает стенд в поселке Пороги недалеко от Сатки. По поводу первенства ГЭС, запущенной в 1910 году, многие спорят. Бесспорны, однако, два факта. Первый – что на берегу Большой Сатки именно в этих местах основали первый российский завод ферросплавов. Прямо у плотины, чтоб два раза не вставать и не возить.
Грузили ферросплавы бочками на телеги, до станции Бердяуш, а там уже – по заводам. Аккурат 110 лет назад, в декабре 1910-го, владельцы завода – то есть Уральского электромеханического товарищества – отправили прошение «Его Превосходительству Господину Министру Торговли и Промышленности»: исключить ферросплавы «из списка предметов, приобретаемых за границей... так как с 1 июля месяца настоящего года начал действовать выстроенный нами на Урале завод». «Наш завод построен на русские капиталы и перерабатывает исключительно русские сырые материалы», – особо подчеркнуто в прошении. Слова «импортозамещение» в документе нет, но и без него все понятно.
И второй факт: ГЭС в Порогах – единственная в России, что проработала практически на тех же механизмах (плюс-минус реконструкция немецких агрегатов 1909 года выпуска) более 100 лет. Встала только в 2017-м, три с небольшим года назад.
– Хорошо бы, конечно, все это восстановить, – говорит Глазков. Собственникам из «Русгидро» объект невыгоден, и их можно понять. Но что-то делать надо и со станцией, и прежде всего с плотиной столь же почтенного возраста. Поэтому – поиск решений: от привлечения инвесторов до обращения в ЮНЕСКО с просьбой признать ГЭС памятником культуры. Тот случай, когда комбината «Магнезит» на всех не хватает. Даже неподалеку от Сатки, не говоря о районе.
Где есть, к примеру, 18-тысячный город Бакал – тоже моно, как и Сатка, с градообразующим «Бакальским рудоуправлением». Сейчас там новый владелец и гораздо лучше, чем было еще недавно – когда горняки по факту были банкротами: зарплата есть, платят исправно. Но ни о чем другом – в плане развития – пока думать не получается.
Есть национальный парк «Зюраткуль» – понятно, учреждение федеральное. Озеро, гора, красота неимоверная. Потенциал, говорит Глазков, пока раскрыт далеко не полностью – поскольку еще недавно о развитии внутреннего туризма можно было только мечтать. Сейчас ситуация другая, но инфраструктура за год – и, главное, в нужных количествах – не появляется.
– Может, опыт прошлого года чему-то в этом плане научит, – предполагает глава района. – И инвесторов, и нас всех. Мы всегда готовы к партнерству... ну, вы по Сатке, наверное, поняли уже.
* * *
– Естественно, прежде всего опытом ГЧП, – отвечает глава района Глазков на вопрос «чем будете удивлять коллег по Госсовету?».
Кажется, в России наконец-то – на одном, но весьма важном направлении – появился четкий ответ, как быть с наследием 90-х. Когда на том же Южном Урале было всякое – и в первую очередь это всякое связано с появлением и становлением новых собственников крупных предприятий. А сейчас в той же Сатке думают, к примеру, не о нужности новейшего многофункционального культурного центра. Там прикидывают, близ какого именно из отработанных карьеров его построить – около Карагайского или все же на краю Березовского? С двумя разными проектами, уже занявшими место на стенах музея комбината.
То есть вопрос в целом решен. И, так или иначе, здесь будет чаемая районной культурой большая сцена. И, скорее всего, даже тот самый балет. Очень нужный, как мы помним.
Потому что старые, тридцатилетней выдержки корпоративно-промышленные баронства – хотят ли они этого или еще нет – постепенно склоняются к устойчивым, последовательным государственно-частным партнерствам. Без отрыва от территории, где работают промышленники. По ГЧП-конкретике в привязке к земле пусть теперь Глазков отдувается – зря, что ли, в Госсовете сидит. А там, глядишь, и результаты пойдут – способные облегчить жизнь тем, кто готов вкладываться в такие партнерства. Планомерно, десятилетиями, к всеобщей выгоде и довольству друг другом.
Таков путь у этих самых баронств – превращаться, перецветать во что-то принципиально иное. Или отцвести вообще.