ВКС России и Морская авиация ВМФ, по данным газеты ВЗГЛЯД, заинтересовались проектом нового беспилотника, который сейчас создается российской промышленностью. Чем бы ни закончились эти переговоры, уже понятно, что перед нами попытка устранить колоссальный военно-технический разрыв, существующий у российских Военно-воздушных сил перед западными. Это касается прежде всего систем целеуказания и дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), без которых немыслим современный воздушный бой.
Перезревшая проблема
Первые самолеты ДРЛО появились в конце Второй мировой. В дальнейшем на Западе этот класс авиации непрерывно развивался. Первым «большим» серийным самолетом такого типа в мире стал ЕС-121, построенный на основе пассажирского Constellation. Затем ее начали менять на хорошо известный сегодня Е-3 Sentry, а на палубах авианосцев на многие десятки лет «прописались» Е-2 Hawk Eye. То самое, что часто описывается термином AWACS (АВАКС), Airborne Warning and Control System – Авиационная система предупреждения и контроля.
С самого начала, еще когда сами истребители не имели радиолокаторов, самолеты ДРЛО обеспечивали информацию о наличии в воздухе противника задолго до того, как пилоты могли обнаружить его визуально. Это было огромным преимуществом там, где наземные или корабельные радиолокационные станции (РЛС) не могли быть использованы. Такие самолеты давали возможность заранее выйти на встречный курс с противником и выполнить по нему прицельный пуск ракет сразу как только он входил в зону поражения, на пределе дальности.
В дальнейшем внешний источник информации значил всё больше. Сегодня наличие таких машин в строю любых ВВС критически важно для возможности вести воздушный бой. Бой между стороной, не имеющей самолетов ДРЛО, со стороной, имеющей таковые, вырождается в избиение слепого зрячим. Причем до поры до времени этот зрячий может быть еще и невидимкой. И все это напрямую касается нашей страны и ее боевой авиации.
Опоздавшие эксперименты
Необходимость иметь подобную технику в СССР была осознана еще в середине пятидесятых годов. В 1958 году ОКБ Туполева было поручено создать машины, работающие совместно – дальний сверхзвуковой перехватчик и способный его наводить на заблаговременно обнаруженные цели самолет ДРЛО.
Этим самолетом ДРЛО стал в дальнейшем Ту-126, первая машина такого класса в нашей стране. Увы, самолет оказался неудачным. До почти полностью боеготового состояния вооруженная Ту-126 эскадрилья дошла только к концу 60-х. Фактически Ту-126 так и остался экспериментом.
Работа над ошибками должна была быть проделана в новом самолете – А-50, созданном на базе транспортного Ил-76. Машина вышла хуже западных аналогов, но зато получила минимально необходимый функционал. Такой самолет для советских ВВС стал бы в любом случае огромным подспорьем. Однако машину приняли на вооружение только в 1989 году, а вскоре сначала не стало единой страны, а потом и производство этих самолетов остановилось. Сегодня у России, по открытым данным, девять единиц А-50, из которых только четыре прошли модернизацию до А-50У. Это меньше, чем, например, у Японии, при худших тактико-технических характеристиках (ТТХ).
Решением проблемы замышлялся новый самолет – А-100 «Премьер». Но заказчик и производитель (ТАНТК им. Бериева) согласовали настолько сложный самолет, что работу над ним до сих пор не могут закончить. Испытания комплекса уже давно идут, но сроки достижения им готовности к службе и серийному производству пока назвать невозможно. Зато очевидно, что из-за цены и сложности эта машина массовой не станет.
В последнее время в мире появились самолеты без вращающихся антенн над фюзеляжем. Вместо них устанавливаются неподвижные РЛС, имеющие фазированные антенные решетки. Такой самолет имеет лучшие ТТХ, с механической точки зрения проще и надежнее, а зачастую и дешевле. Для примера можно назвать китайский самолет ДРЛО KJ-200, есть и другие примеры.
России стоило бы идти по этому пути. Антенные решетки – задача вполне решаемая. Разумные ограничения на конструкцию бортового комплекса дали бы возможность производить самолет более-менее массово, тем более для таких машин у нас была и есть вполне удачная платформа – Ту-214. Но время во многом упущено. Начинать сейчас работу над более простым и недорогим комплексом, нежели А-100, нужно, но с учетом обостряющейся в мире военно-политической обстановки, мы можем просто не успеть.
И тут на помощь приходит возможность применить новую платформу для РЛС – беспилотники. Соответствующий аппарат уже сейчас разрабатывается в России.
«Принципиально новое для нашей страны направление развития крупноразмерных беспилотных комплексов – это самолет радиолокационного дозора и наведения. Аналог А-50 и перспективных самолетов этого направления», – заявлял не так давно генконструктор АО «Кронштадт» Николай Долженков. По его словам, новый БПЛА дает «возможность обеспечить радиолокационное покрытие в заданном районе и обнаруживать все, что находится в воздушном пространстве, включая низколетящие цели, для того, чтобы вовремя оповестить систему ПВО о нарушении наших границ, например». Говорилось кроме того, что в качестве радара на него, скорее всего, будет устанавливаться фрагмент РЛС для самолета дальнего радиолокационного обнаружения А-100. Судя по открытым источникам, речь идет об аппарате «Гелиос-РЛД», который ранее уже показывался на российских авиационных выставках.
Иначе говоря, перед нами – беспилотный летательный аппарат, способный выполнять задачи самолета радиолокационного обнаружения (слово «дальнего» придется убрать, но это не принципиально в данном случае). Это относительно небольшой БПЛА с радиолокатором, способным обнаруживать воздушные (а может и не только их) цели. Есть основания полагать, что конкретно этому изделию до серийного производства уже не так далеко.
Особенности, недостатки и преимущества
Разрабатываемый беспилотник несет неподвижные антенны, по всей видимости, с фазированной активной решеткой. Оценивая то, насколько он может быть полезен, нужно иметь в виду следующее. Такая машина, несмотря на заявления «Кронштадта», не является полноценной заменой нормальным самолетам ДРЛО.
Например, невозможно обеспечить совместный боевой вылет такого беспилотника с истребителями на какой-то удаленный рубеж перехвата воздушных целей – скорость слишком разная. Радиолокатор будет в разы слабее, и тут тоже ничего не сделать. А если РЛС слабее, то существенно ниже и дальность обнаружения целей, а это принципиальный вопрос.
По этой же причине (относительно невысокая дальность обнаружения целей) эти дроны могут быть легко уничтожены вражеской авиацией. Обнаружив приближение истребителя противника заранее, такой беспилотник не сможет уклониться от атаки противника. Уязвимость от огня с земли тоже будет немалая, особенно сейчас, когда все развитые страны мира решают вопрос, как бороться с БПЛА.
То есть рассматривать этот летательный аппарат как замену А-50 или А-100 – нельзя, это не замена. Однако в рамках другой модели боевого применения эти беспилотники оказываются исключительно полезными.
Новые возможности
Прежде всего теоретически их можно строить много. Очень много. Это гораздо более простая и дешевая техника. Тогда их высокая уязвимость мало что значит – пока противник занят уничтожением беспилотников, на него всё равно можно навести нашу истребительную авиацию, времени хватит.
Эти БПЛА можно «выдвигать» в сторону противника. Да, они будут сбиты. Однако даже те несколько десятков секунд, в течение которых они будут передавать на командные пункты (а в правильном варианте – сразу на самолеты) информацию об обстановке, могут оказаться критически важными для нашей атаки.
Разумеется, критически важными становятся сетецентрическое управление и защищенные каналы связи, но это вооруженные силы отработали еще в Сирии. Связанные в одну сеть несколько таких аппаратов (а тем более несколько десятков) способны радикально усилить разведывательные возможности ВВС РФ.
За счет количества данные БПЛА можно держать на патрулировании намного больше, чем было бы возможно с дорогими и тяжелыми пилотируемыми самолетами, обеспечивая реально большее покрытие в течение большего времени. Да, у противника не будет проблем вторгнуться в это пространство, сбивая один БПЛА за другим. Однако он не сможет делать это скрытно, а расположение беспилотников в небе может быть эшелонировано в глубину, и атакующие силы противника всегда будут под наблюдением, как бы они быстро не сбивали наши БПЛА.
Представляет интерес применение этих машин в морской разведке на небольшом удалении от берега. Пусть это будет преимущественно средство мирного времени, но оно тоже нужно – хотя бы для того, чтобы до начала военных действий контролировать перемещения противника. Кроме того, не исключено применение данных аппаратов и для работы по наземным целям.
Еще одной важнейшей сферой применения таких БПЛА является их взаимодействие с зенитно-ракетными комплексами (ЗРК) С-300 и С-400. Простой пример. Допустим, противник хочет уничтожить позицию ЗРК, для чего с малой высоты (50 метров) атакует наш ЗРК крылатыми ракетами. Высота универсальной вышки 40В6МД, на которой у нас работает РЛС – 39 метров. Дальность прямой радиовидимости цели составляет примерно 54-55 километров. А если у нас вместе с ЗРК работает беспилотник – например, на высоте 5000 метров? Тогда та же самая дальность прямой радиовидимости цели уже 320 километров. Кроме того, радиолокационная станция ЗРК до поры до времени работает в пассивном режиме, не обнаруживая себя излучением, а данные о цели поступают от дрона.
Конечно, надо, чтобы БПЛА на такой дальности мог бы обнаружить цель на малой высоте. Возможности РЛС этой машины на данный момент не раскрываются. Но в любом случае высотная платформа в разы увеличит дальность обнаружения цели. И вот это – вообще непобиваемый козырь новой машины. Такого средства у нашей ПВО сейчас нет, и очень хочется, чтобы оно поскорее появилось.
То есть это средство очень полезное – главное его правильно применять. Впрочем, правильная тактическая модель применения этих беспилотников именно в обеспечении действий авиации настолько очевидна, что ошибиться трудно. Тот случай, когда новой технике хочется пожелать лишь одного – быстро и успешно пройти госиспытания и оказаться в войсках.