«Призываю всех, кто может помочь – адвокатов, экспертов, общественных деятелей, просто граждан – спасти жизнь человека. Мне не важно, мужчина это или женщина. Это человек, который живет вместе с нами в нашей стране, цивилизованной, я надеюсь, стране».
Человек, которого актер Евгений Миронов призывает спасти, называет себя Мишель. Она – врач-эпидемиолог из Брянска, ей 53 года, но в ее паспорте мужские имя и фамилия. Около двух лет Мишель принимает гормоны и сейчас находится в так называемом состоянии трансгендерного перехода, проще говоря, смены пола – с мужского на женский. Она позиционирует себя женщиной, пытается выглядеть так, как в традиционном представлении выглядят женщины, и соответственно себя ведет.
Но операция по смене пола, которую всегда предваряет гормонотерапия, еще не прошла. И с юридической точки зрения Мишель по-прежнему мужчина. А это значит, что ее отправят в мужскую колонию: Советский районный суд Брянска приговорил Мишель к трем годам заключения за распространение детской порнографии.
В принципе, многим этого факта достаточно – и можно уже ничего не говорить. К сексуальным преступлениям против детей российское общество имеет нулевую терпимость, они относятся к категории непростительных, а обвинения по ним предельно токсичны – не отмоешься. При этом Мишель пошла на сделку со следствием – и сама призналась в совершении преступления по статье 242.1 УК РФ.
Несмотря на это, народный артист России Евгений Миронов бьет в набат и призывает спасти человеку жизнь. Он имеет для этого основания: в мужской колонии, учитывая нравы и традиции этого общежития, Мишель может ждать гибель, либо же существование в режиме бесконечного унижения и пыток.
По паспорту Мишель по прежнему зовут Михаилом (фото: gorod-tv.com)
|
Как решать столь специфические проблемы в система ФСИН – вопрос открытый. В нашей стране они пока волнуют очень немногих, так что ждать прорывов в ближайшее время, увы, не приходится.
История началась с того, что в 2014 году Мишель сохранила в своем альбоме для фотографий в социальной сети «ВКонтакте» три рисунка в стиле хентай. Так называют японскую анимацию эротического или порнографического характера, которой буквально наводнен интернет – популярность хентая и манги в целом давно перешагнула границы Японской империи.
Прошло пять лет. За это время законодательство и правоприменительная практика в РФ изменились – за некоторые публикации в соцсетях, прежде вообще неподсудные, наступила уголовная ответственность. И хотя аккаунт Мишель был давно заброшен, она получила свое обвинение в распространении детского порно. Именно в распространении, поскольку формально альбом с хентаем находился в свободном доступе, и эти рисунки видели «как минимум 16 человек». 16 – потому как одна картинка набрала шесть, а другая десять «лайков» от «друзей».
Эти злосчастные картинки можно найти в Сети. Обозреватель газеты ВЗГЛЯД их видел и не счел порнографическими. По меркам хентай, где секс с огромными кальмарами считается распространенным сюжетом, они довольно невинны и не содержат сцен собственно секса. А назвать изображенных на них большеглазых персонажей «детьми» не поворачивается язык.
Однако для признания картинки детским порно, как следует из комментариев к статье 242.1, секс и не нужен, достаточно «частично обнаженных половых органов несовершеннолетнего». Причем не важно – нарисованные это органы или настоящие. То есть под действие статьи попадал бы, к примеру, шедевр Рафаэля «Триумф Галатеи», если бы законодатели не предусмотрели специальное исключение: раз изображение с детскими половыми органами имеет «историческую, художественную или культурную ценность», оно порнографией не считается.
Гражданам РФ следует помнить, что фотографии их собственных детей исторической и культурной ценности, скорее всего, не имеют. Попытки выставить семейный альбом хранилищем порнографии в уголовной практике уже были.
Согласился ли бы брянский суд с тем, что хентай тоже имеет художественную ценность, мы не знаем, поскольку этот вопрос суду задан не был. Мишель не отнеслась к делу о старых японских картинках в забытом аккаунте сколь-либо серьезно, признала свою вину и пошла на сделку со следствием, а зря. Как утверждает ее подруга, за сотрудничество подозреваемой обещали условный срок, но итог был иным. Это следует из текста обвинения:
«Ознакомившись с содержанием указанных файлов путем просмотра и убедившись, что они содержат материалы с порнографическим изображением несовершеннолетних, не достигших четырнадцатилетнего возраста... умышленно разместил на своей персональной странице порнографические материалы, тем самым незаконно распространив их».
Насторожить должно было это – «не достигших четырнадцатилетнего возраста». Никому не известно, какого возраста достигли полностью вымышленные художником персонажи и применимо ли к ним такое определение в принципе. У тех, что попали в уголовное дело, нет ни имен, ни биографий, да и выглядят они постарше, чем на четырнадцать лет, со всеми поправками на традиции манги. Но Мишель простодушно призналась в том, в чем ей предложили признаться. И с этим предложением согласился ее адвокат – из тех, что бесплатно предоставляет государство.
Нередко такие адвокаты не особо пекутся о судьбе подопечных – на их достатке обвинительный приговор никак не скажется, а вот сотрудничество со следствием, напротив, может оказаться индивидуально выгодным.
Дополнение о «не достигших четырнадцатилетнего возраста» мультяшках для следователя имело смысл. Оно позволяло утяжелить обвинение и перевести его из первой во вторую часть статьи 242.1. Чем более тяжкие преступления ты раскрываешь, тем лучше для отчетности и личного дела – так порой делаются карьеры.
Суд присудил Мишель минимум – три года. Вторая часть статьи 242.1 предусматривает от трех до десяти лет лишения свободы, а какого-либо иного наказания не предусматривает вообще.
Понятно, что человека надо спасать – по справедливости. Апелляция будет, подруга Мишель собирает деньги на адвоката. Скорее всего, с учетом призыва Миронова и той огласки, которую переживает это дело, будут найдены если не деньги, то сам адвокат.
Но само по себе это не остановит практику по сколачиванию карьер из японских картинок. Что, к сожалению, говорит отнюдь не о защищенности детей, а о низкой ценности человеческой жизни.
«О гонениях на рисованных лолей и футанари известно давно. Постить аниме в социальных сетях нынче ничуть не менее опасно, чем свастику. Так что – да, анимешники уходят в глубокое подполье», – подтвердил газете ВЗГЛЯД отаку (то есть поклонник аниме), пожелавший остаться неизвестным.