«Эксперты определяют готовность России (к агрессии против Украины – прим. ВЗГЛЯД) через три года, а мы определяем разные сроки готовности и различные масштабы как провокационных действий, так и возможной широкомасштабной операции, широкомасштабной агрессии в отношении Украины, – заявил начальник генштаба Украины, генерал армии Виктор Муженко в интервью «Радио Свобода*». – У нас есть отработанные планы на различные варианты с учетом тех угроз, которые существуют вокруг Украины, и мы готовим войска к обороне своей страны. Мы должны понимать, кто у нас враг. Сейчас мы понимаем – это Российская Федерация».
Эти высказывания явно согласованы с президентом Петром Порошенко и, с большой долей вероятности, с военным атташе посольства США в Киеве, подчеркнул в беседе с газетой ВЗГЛЯД генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем Леонид Ивашов. При этом и он, и другие опрошенные эксперты единодушно назвали слова о «готовности России к войне через три года» болезненной фантазией.
Другое дело, что момент для подобного рода заявлений выбран вполне разумно.
Контекст для фантазии
Напомним, что тезис об «агрессии России» закреплен юридически – в подписанном Петром Порошенко на прошлой неделе законе о так называемой реинтеграции Донбасса. С принятием этого закона (не то что допускающего, а прямо предполагающего силовое решение конфликта) территории ДНР и ЛНР объявлены «оккупированными» Россией. В рамках исполнения соответствующего указания Порошенко Муженко 22 февраля объявил о завершении «антитеррористической операции» и переводе ее в формат военной операции. Закон предполагает, что «в случае введения военного положения» (которое в бывшей «зоне АТО» пока не введено) контроль над ситуацией переходит к Объединенному оперативному штабу при генштабе ВСУ.
«Наблюдаемые сейчас перегруппировки ВСУ на линии соприкосновения с ДНР и ЛНР, попытки овладения нейтральными населенными пунктами показывают, что украинская армия сегодня создает исходные позиции для наступления», – отмечает генерал-полковник Ивашов.
Ранее газета ВЗГЛЯД подробно анализировала сообщения о планах Генштаба Украины по «взятию Донбасса». Предполагается операция по окружению Донецка («клещи» в районе Иловайска) и выход через Амвросиевку на российскую границу. Также – наступление на луганском направлении и наступление от Мариуполя через Тельманово-Новоазовск до границы. По задумке киевских стратегов, итогом должен стать выход на границу с Россией с отсечением ополченцев ДНР и ЛНР от возможной российской помощи, указывает Ивашов.
По его мнению, «Россию хотят поставить перед выбором» – либо смириться с «реинтеграцией», либо ввести войска, после чего «могут последовать некоторые действия со стороны НАТО».
Заграница им поможет?
Россия, настаивающая на соблюдении Минских соглашений и предлагающая ввести миротворцев на линию соприкосновения сторон, явно не строит никаких планов «широкомасштабной агрессии». Но за нее эту работу проделали аналитики американского «мозгового центра» Stratfor, еще в 2015 году представившие шесть сценариев прямого столкновения российской и украинской армий (в этой «военной игре» американцы не могли не учитывать сравнение возможностей ВС РФ и ВСУ).
Например, первый сценарий предполагал продвижение российских сил вдоль южного побережья Украины – из Крыма – для соединения с территориями ДНР–ЛНР. Для продвижения на 400 км с захватом 46,6 тыс. кв. км и установлением линии обороны по Днепру, по оценке американцев, «русским потребуется от 6 до 14 дней» и группировка из 24–36 тыс. человек. А на операцию по овладению всем Причерноморьем американские стратеги дают примерно 23–28 дней, если будет использоваться группировка в 40–60 тыс. штыков (второй сценарий). При указанных сценариях столкновения «для российских военных все технически возможно», подчеркивали в Stratfor.
Но ни вашингтонские теоретики, ни киевские «практики» не предполагают, что в этом гипотетическом случае Украина будет иметь дело с Россией в одиночку. «Нам действительно нужна помощь других стран. И будущее Украины должно быть только в коалиции», – подчеркивал Муженко в интервью «Радио Свобода». И здесь возникает загвоздка.
Потенциальная «коалиция» – блок НАТО – явно не спешит таскать каштаны из огня для Киева. Не далее как на прошлой неделе замгенсека альянса Роуз Гетемюллер в очередной раз пояснила, что Киеву не светит членство в НАТО в обозримом будущем, что чуть позже признал и глава МИД Украины Павел Климкин. Показателем незаинтересованности Запада в серьезной ссоре с Россией из-за Украины служит кислый прием, оказанный Петру Порошенко на Мюнхенской конференции, куда украинский лидер приехал с очередным рассказом о «российской агрессии».
Свой боевой дух Киеву приходится поддерживать не столько надеждой на «коалицию», сколько рассказами о техническом переоснащении ВСУ.
«Набор благих пожеланий»
В том же интервью, развивая тему «отработанных планов» отпора России, Муженко в основном говорил о «широком диапазоне вооружения и военной техники, которые уже поступили, поступают и будут поступать на вооружение ВСУ». При этом глава генштаба Украины сделал упор на новые противотанковые системы. Это и пресловутые американские ПТРК «Джавелин», и вооружения собственно украинского производства – ракетные комплексы «Стугна» и ПТУР «Корсар».
«В 2018 году мы существенно повысим наши возможности именно в вопросах противотанковой обороны. Украина уже достаточно давно берет курс на развитие собственного военного производства», – заявил Муженко. Также были упомянуты танки БМ «Оплот» производства Харьковского завода.
Соответственно, исходя из того, что может предложить украинский ВПК, и строятся идеи об укреплении украинской обороноспособности, заметил в комментарии газете ВЗГЛЯД военный эксперт, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.
«Но танк «Оплот» с учетом того, какими темпами он делается (мы сейчас видим это по поставкам в Таиланд) – 5–10 машин в год. Вряд ли получится резко нарастить производство таких танков. Не уверен, что у украинского бюджета просто хватит средств на закупки, – указал он. – В этом году на развитие армии в целом – закупки вооружений, ремонт, НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) – выделено порядка 60 млн долларов. А танк будет стоить, грубо говоря, 4–5 млн. Это набор благих пожеланий, который никоим образом в массовость не превратится».
Эффективность новых украинских ПТРК, упомянутых Муженко, вызывает вопросы и у американских экспертов. Военный аналитик Себастьен Роблин утверждал в январской публикации National Interest: тяжелый ракетный комплекс «Стугна-П» оказался неэффективен при атаке украинских позиций со стороны взвода или роты Т-90А ополченцев ЛНР. Что же касается ПТРК «Корсар», то, как заметил все тот же Роблин, хотя это оружие и «обладает хорошими характеристиками в сопоставлении со своими размерами и может оказаться эффективным в борьбе с боевыми машинами пехоты и танками старых образцов», оно «не в состоянии пробить лобовую броню основных боевых танков последних моделей».
Получение «Джавелинов» усилит возможности ВСУ, но тоже не станет решающим фактором, полагает Андрей Фролов. Это по большей части вооружение оборонительного характера, которое будет применяться в случае каких-либо контратак – наступлений на украинские позиции. Кроме того, «количество комплексов и количество ракет ограничено, плюс надо как-то обучать людей». «И важно, будет ли продолжение. В том количестве, которое американцы поставили им сейчас, это погоды не сделает», – резюмирует эксперт.
* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента