Церковный суд Екатеринбургской епархии лишил сана схиигумена Сергия (Николая Романова). Этот священнослужитель прославился тем, что в своей проповеди, выложенной в Сети, проклял всех, кто закрывает храмы из-за пандемии COVID-19. Внимание привлекли и другие его проповеди – где он обвиняет власти в намерении посадить всех в «электронный концлагерь», рассказывает об угрозе «чипирования», обличает козни «хасидов» и призывает людей выходить на улицы.
Решение вызвало немалые споры. Одни пишут, что «своим решением епархиальное начальство... в очередной раз обнажило конфликт между «народным» православием и интересами епископской корпорации». Другие, напротив, упрекают епархию в медлительности, говоря, что она должна была уже годы назад обуздать опасного сектанта.
Что же происходит на самом деле? Имеющиеся данные побуждают согласиться, скорее, с оценкой, что монах Сергий сформировал вокруг себя культ. Само это явление, увы, хорошо знакомо. Мы можем вспомнить множество примеров: Ошо, едва не развернувший боевые действия против национальной гвардии США; Дэвид Кореш с его «Ветвью Давидовой» – там, увы, дошло до реальных боестолкновений с десятками жертв среди культистов; Джим Джонс из «Народного храма» – тогда все кончилось массовым самоубийством адептов; Секо Асахара, хорошо знакомый тем, кто помнит 90-е.
Увы, но такого рода культы, формирующиеся вокруг акцентуированных личностей, могут возникать и внутри Церкви, и священноначалие еще в 1998 году было вынуждено принимать меры против такого явления, как «младостарчество», злоупотребление духовной властью.
Как такой культ формируется? Мы обычно видим его уже на излете – и изумляемся тому, как люди могут проявлять безоговорочную преданность опасному неадеквату, от которого – и это бросается в глаза каждому свежему человеку – надо бежать со всех ног.
Но при первой встрече лидер культа вовсе не выглядит неадекватом. Люди определенного психологического типа способны производить ошеломляюще благоприятное впечатление. Они прирожденные вожди, легко могут собирать вокруг себя людей и заражать их верой в свою правоту. Они отличаются огромной энергией и могут сворачивать горы. Людям, оказавшимся в их орбите, кажется, что они «попали в сказку» – буквальное выражение одного из побывавших в монастыре у схиигумена Сергия. Они производят на своих собеседников впечатление доброты, понимания и глубокой мудрости. Они никогда не бывают растеряны, они всегда знают, что делать, от них исходит непоколебимая, заразительная уверенность.
Такие люди встречаются во многих областях жизни. В политическом контексте окружающие видят в них мудрых вождей, спасителей нации и отцов народов. В корпоративном – гениальных предпринимателей и организаторов, которые несомненно решат все проблемы, стоящие перед корпорацией. В религиозном контексте их могут принимать за святых. Правда, психиатры могут холодно и отстранено называть подобное явление «психопатическим очарованием».
Мы, когда смотрим ролики монаха Сергия, видим человека, несущего какой-то бред. Но он действительно создал монастырь, возводил храмы, организовал жизнь сотен людей, кому-то помогал – и на самом деле делал и что-то несомненно доброе. Та привязанность, которую к нему питают его адепты, возникла не на пустом месте.
Беда в том, что эти качества – неукротимая энергия, влияние на людей, убежденность в своей миссии – легко оборачиваются чем-то другим. Безудержным властолюбием, гордостью и тем, что в православной традиции называется «прелестью» (от слова «прельщаться») – фантастически преувеличенным представлением о своей личности и роли.
Сталкиваясь с этой стороной характера человека, окружающие – а тем более сподвижники – ищут ему оправдания и извинения. Очень больно разочаровываться в людях – и в своих прошлых решениях. И чем больше человек вложился – тем труднее ему признать, что он совершил ошибку.
Тем более, что присоединение к культу сначала вызывает яркий эйфорический опыт – наконец-то я нашел место, где царит добро и правда, где меня любят, где для меня есть место. Человек готов на все, чтобы вернуть этот опыт – и даже когда над ним откровенно издеваются, он все сносит, надеясь, что ему вернут доброе расположение, если только он будет достаточно послушен. Так формируются культы, в центре которых стоит яркий гуру, на которого его адепты смотрят как на посланца небес, оправдывая его все более и более странное поведение.
Даже со стороны трудно понять, что происходит – и тут осторожность епархии отчасти понятна. Вот есть монастырь, в нем кипит жизнь, идет строительство, и все это держится на преданности делу, энергии, влиянии и талантах одного человека – окруженного искренне преданными ему последователями. Чтобы взять и разрушить все это, нужны не просто слухи, не просто сомнения, а глубокая уверенность, что происходит что-то совершенно уже нетерпимое и что поправить дело как-то иначе невозможно.
Поэтому ситуацию годами пытались исправить, не идя на крайние меры – с иеросхимонахом Сергием беседовали, уговаривали, принимали его обещания исправиться. На запрет проповедовать – а потом, после его нарушения, и на лишение сана – пошли, когда все другие возможности были исчерпаны. Людям внешним иногда кажется, что Церковь – это армия, в которой все беспрекословно повинуются приказам. На самом деле – к добру или к худу – но это не так. Церковь всегда прилагает усилия к тому, чтобы сохранить каждого человека – включая монаха Сергия и его последователей – в своей спасительной ограде.
Миссия Церкви – в спасении грешников, и ее долготерпение в отношении людей, которые из любой мирской корпорации были бы изгнаны немедленно, связано с верой в то, что «Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного» (2 Цар. 14:14). Однако важно избежать одного недоразумения. В светских СМИ монаха Сергия часто называют «православным фундаменталистом». Парадоксально, но это мнение разделяют и его сторонники, в глазах которых он стоит за «чистоту веры» против «предателей и экуменистов».
Однако такое словоупотребление ошибочно и сбивает с толку. Слово «фундаменталист» появилось в начале ХХ века в США, где оно означало консервативных протестантов, приверженных fundamentals, то есть «основаниям» веры, в противоположность либералам, готовым пересматривать эти основания под влиянием интеллектуальной моды эпохи. Фундаменталист – человек, твердо держащийся основ своей веры; иногда его можно упрекнуть в чрезмерном буквализме или склонности смешивать вечные истины с временными формами, в которых они нашли свое выражение. Но монах Сергий – никоим образом не фундаменталист.
Вся эта постмодернистская каша из оккультного сталинизма, антисемитских страшилок и новомодных теорий заговора про чипирование – не имеет к основам православия вообще никакого отношения. Православная вера хранится и возвещается Церковью. Отказавшись проявить послушание Церкви, монах Сергий уже хотя бы этим четко обозначил себя как человека неправославного. Увы, но он раз за разом, годами, отвергал все предоставленные ему возможности для покаяния – так что решение церковного суда выглядит неизбежным.Теперь предстоит осторожная и бережная работа по возвращению его последователей к нормальной жизни. И к вере.