В конце прошедшей недели с разницей в одни сутки произошли два весьма знаковых события.

В пятницу, 6 июля, официально началась так называемая торговая война. В этот день вступили в силу новые американские импортные тарифы, прежде всего на сталь и алюминий.

Ответные меры не заставили себя ждать. Китай ввел пошлины на целый ряд товаров, завозимых из США. Его примеру последовала и Россия. ЕС также не остался в стороне. Еврокомиссия утвердила квоты на импорт стального проката. Ввоз продукции сверх квот будет облагаться пошлиной в 25%.

Поскольку российские экспортеры стального проката в 2015–2017 гг. сокращали объемы поставок в ЕС, они, по всей видимости, не почувствуют на себе влияния квот и пошлин – во всяком случае, пока.

А вот производители из Южной Кореи, Китая и ряда других стран могут столкнуться с определенными трудностями. Для них частично закрываются сразу два рынка – американский и европейский.

Евросоюз давно разрабатывает меры по защите своих производителей. Эти меры не вводились лишь потому, что до 2016 года лидеры Старого Света надеялись на образование трансатлантической зоны свободной торговли, которую активно продвигал Барак Обама.

Когда хозяин Белого дома сменился, в европейских столицах до последнего надеялись на то, что США не станут вводить протекционистских тарифов. Дональду Трампу попросту не хотели давать лишний повод закрыть американский рынок.

Между тем так называемое специальное защитное расследование велось Еврокомиссией уже довольно давно. Поводом к нему стал рост импорта стального проката на фоне избытка производственных мощностей в ЕС. Так что рано или поздно вопрос о квотировании все равно бы встал.

Сложно сказать, будут ли Европа, США и Китай и дальше возводить торговые барьеры, но уже имеющихся ограничений достаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что начался очередной протекционистский период в развитии мировой экономики.

Это не значит, конечно, что международная торговля исчезнет или ее объемы существенно снизятся. Но для экспортоориентированных компаний настают непростые времена. Структура почти всех экономик мира начнет меняться. Реиндустриализация Запада и новое мировое индустриально-технологическое соревнование станут главными тенденциями ближайшего десятилетия... Если, конечно, не случится очередного экономического кризиса.

На этом фоне 5 июля концерн Boeing объявил о создании совместного предприятия с бразильской авиастроительной компанией Embraer. По сути дела, американский индустриальный гигант установил контроль над гражданским авиапромом Бразилии – доля Boeing в новом СП составит 80%.

Теперь американская корпорация сможет предлагать на рынке самолеты регионального класса.

С той же целью осенью 2017 года прямой конкурент Boeing, концерн Airbus, приобрел контрольный пакет акций гражданского подразделения канадского авиапроизводителя Bombardier.

Таким образом, можно говорить о том, что весь мировой рынок гражданских воздушных судов (если не брать в расчет малую авиацию и бизнес-джеты), по сути дела, делят между собой две корпорации.

Ранее компаниям Embraer и Bombardier не без труда, но все же удавалось сосуществовать с гигантами, предлагая самолеты тех классов, которые двумя основными производителями не выпускались. Самолеты Bombardier серии «С» даже составляли конкуренцию среднемагистральным самолетам из Европы и США.

Теперь этот «непорядок» исправлен. В ближайшем будущем никаких серийных авиалайнеров, кроме Boeing и Airbus, на рынке не будет.

Конечно, есть российские и китайские самолеты, но им тягаться с американскими и европейскими конкурентами пока что очень тяжело.

КНР с 2016 года серийно выпускает ближнемагистральный самолет Comac ARJ-21, который уже получил американский сертификат, но продажи его за пределами Юго-Восточной Азии, мягко говоря, не впечатляют. Да и производственные мощности пока невелики. По состоянию на декабрь 2017 года было законтрактовано чуть более 400 самолетов, в основном китайскими операторами.

Удалось построить китайцам и среднемагистральный самолет Comac С919. Он еще не поступил в эксплуатацию, пока ведутся лишь испытательные полеты.

Рынок авиаперевозок КНР растет весьма быстрыми темпами, так что Boeing и Airbus еще долго будут поставлять свою продукцию в Поднебесную. Кроме того, у Китая пока нет своего дальнемагистрального самолета. Да и в ближне- и среднемагистральном классе представлены всего две модели. «Линейки» европейцев и американцев гораздо шире.

Несмотря на то, что китайские самолеты созданы «с нуля», значительная часть комплектующих для них разработана за пределами КНР. Довольно много иностранных компонентов производится в Китае на совместных предприятиях. Есть даже несколько соглашений о трансфере технологий, но китайский авиапром все равно сильно зависит от заграничных партнеров.

Корпорация Comac планирует создать собственный двигатель для 919, но это пока лишь планы. Сейчас на самолет ставят двигатели франко-американской компании CFM International.

В России также есть лишь два серийных самолета – ближнемагистральный «Суперджет» и среднемагистральный МС-21. Последний пока еще не поступал в эксплуатацию. Оба авиалайнера создавались, как принято говорить, «в широкой международной кооперации», т. е. собственно российского в них очень немного.

Перспективный отечественный двигатель серии «ПД» для МС-21 проходит испытания, его постановка на серийные самолеты планируется с 2019–2020 гг.

Вероятнее всего, российские и китайские самолеты будут конкурировать друг с другом. Никаких проблем для Boeing и Airbus они не создадут. Так что два монополиста по-прежнему будут делить рынок между собой.

Авиагиганты сумели сосредоточить в своих руках производство всех типов коммерческих самолетов до начала распада глобального рынка. Что ж, весьма своевременно!

Скажется ли на их работе «гонка пошлин»? Почти наверняка да, но все же не так, как на производителях стали или любых других товаров. Все-таки за самолетами всем авиакомпаниям придется идти либо в Boeing, либо в Airbus.

Наиболее высокотехнологичные компоненты лайнеров разрабатываются и производятся в США и Европе. Здесь же осуществляется и конечная сборка воздушных судов.

Bombardier почти наверняка сохранит свои заводы в Канаде. Оттава в ближайшие годы постарается добиться максимальной экономической интеграции с ЕС. Во всяком случае, до тех пор, пока не появится нового торгового соглашения с США.

Будущее заводов Embraer в Бразилии не столь определенно. Со временем сборка этих лайнеров может переехать в Соединенные Штаты. Но если это будет выгодно концерну Boeing, американское правительство вряд ли будет сильно возражать против производства в Бразилии или какой-либо другой стране.

Два авиагиганта как монополисты могут выбить для себя особые условия даже в условиях «торговой войны». Эти корпорации слишком важны для США и ЕС, чтобы Вашингтон и Брюссель не сделал для них исключений из любых таможенных правил.

Могут появиться (или повыситься) пошлины на сами самолеты. И, конечно, с новой силой разгорится спор о государственной поддержке авиапроизводителей. Boeing и Airbus давно обвиняют друг друга в нарушении правил честной конкуренции. И эти взаимные обвинения были в основном справедливыми.

Страны ЕС всегда щедро субсидировали Airbus, особенно на этапе разработки новых лайнеров. Вашингтон же осуществлял косвенную дотацию Boeing через систему военных заказов. Были и прямые субсидии, в частности на разработку модели 787.

Но как бы ни развивалась дальнейшая дискуссия, она вряд ли может всерьез угрожать обоим производителям. Как уже говорилось выше, в мире всего две марки самолетов, так что сбыт им обеспечен.

Другое дело, что в спор могут вступить новые игроки. Но, конечно, не так, как это делают Россия и Китай, идя по пути создания обычных воздушных судов, которые не уступали бы европейским и американским аналогам.

Пока что Boeing и Airbus находятся почти в идеальной форме для вхождения в новую экономическую реальность.

В основном потому, что столь сложное в технологическом плане производство было невозможно вывести в другую страну с меньшей средней зарплатой и более низкими налогами. Заводы авиационных концернов и большинства их поставщиков остались в США и Европе. После поглощения Embraer и Bombardier монополистам ничего менять в их бизнесе не нужно.

Но это уникальный пример.

Производители всего, что проще и дешевле самолета, больше не могут рассчитывать на привычную долю мирового рынка.

Для России это очень серьезный вызов. Но одновременно это возможность. Если менять структуру нашей экономики, если инвестировать в такое изменение, то именно сейчас, когда новые правила игры только-только начали вступать в силу.