К недоумению значительной части людей здравомыслящих (и бурной радости многих мыслящих альтернативно) законопроект Конгресса США об экономических санкциях объединил под одной обложкой меры против России, Ирана и Северной Кореи.
Русские же, в западной картине мира, неизбывно злы сами по себе и вдобавок неприятны и неинтересны
Здравомыслящие указывают, что основная причина такого произвольного объединения укладывается в старую максиму «Ты виноват уж тем...».
Однако даже крыловский волк поначалу пытался предъявить ягненку более благообразное обвинение. Пресловутый же «товарищ Волк» приходит, как видно, к обоснованиям лишь метафизическим. Вот о метафизике зла в картине мира коллективного Запада мы и поговорим.
В западной культуре со второй половины минувшего века присутствует тема, ставшая основой как для философических спекуляций, так и для анекдотов и гэгов, тема, превратившаяся в мем. Имя этой теме – «Гитлер».
Тема Гитлера, взятая в этом смысле (как тот Гитлер, которым шельмуют оппонентов, заводя в тупик любой разговор), не тождественна его реальной фигуре и оформилась несколько позже его смерти.
Заметно, что в теме Гитлера особое внимание уделяется вопросам его предыстории: «Откуда берется Гитлер?», «Как ребенок/художник/ефрейтор/неудачник, похожий на чаплинского Чарли, превращается в Гитлера?», «Что будет, если вовремя убить Гитлера?».
Остро чувствующий положительный герой (вроде отличницы и маленькой феминистки Лизы Симпсон) должен мечтать о том, чтобы вернуться в прошлое и если не убить, то перевоспитать Гитлера.
Тема Гитлера, взятая в этом смысле, не тождественна его реальной фигуре (фото: 20th Century Fox)
|
Однако в западной культуре, где столь же богато представлена тема «коммунизма», затруднительно отыскать идею своевременного устранения Сталина, Троцкого, Ленина и тем более, черт возьми, Маркса. Над мыслью спасти немцев от соблазнения Гитлером обязан задуматься каждый идеалист. Но идея, как было бы хорошо уберечь Россию от «безбожного коммунизма», не рассматривается.
Нетрудно заметить, что миф о Гитлере – это в том числе секулярная версия сюжетов о сатане и антихристе.
В разных текстах и фильмах генезис будущего «фюрера и рейхсканцлера» представляется сходным с историей либо лжемессии, либо самого «отца лжи». Гитлер то обладает чертами прирожденного антихриста, «зачатого в черном блуде». То, напротив, из невинного ребенка (или подающего надежды юноши, стремящего к красоте), возгордившись (а еще раньше возненавидев) и упав с небес (как прекрасны Альпы! как ослепительна моцартовско-штраусовская Вена!) – он оборачивается уродливым демоном.
Личная предыстория Гитлера – это история падения отдельного человека. Зато личной предысторией Сталина всерьез объявляется история России и особенно русского народа.
Можно было бы, разумеется, развивать идею, что в Гитлере достигли высшей точки европейские традиции антисемитизма, деспотизма, регулярного государства и утопизма, но сейчас такое обсуждать не очень принято – история Европы (то есть предыстория Евросоюза) представляется поступательной борьбой хорошего с лучшим. Критиковать континентальную Европу позволяют себе лишь лучшие – англосаксы, оставляющие, однако, любым негодяям последнее прибежище.
Зато «сатану Сталина» порождают не «отдельные недостатки» России (тем более и не Ленин), а русский народ. Если что-то в России не несет ответственности за Сталина, то оно, скорее всего, просто не является русским. И за пределами России последним прибежищем негодяя становится то обстоятельство, что он не является русским.
Этим, например, безусловно хороши нацисты, особенно отрекшиеся от Гитлера и присущего ему расизма.
«Сатану Гитлера» можно было аннигилировать в нашем мире и более не пускать. Последователи его – мелкие бесенята. Их приходится время от времени изгонять, но это не страшнее, чем распылять аэрозоль, если вновь появились тараканы.
Окончательное же исчезновение «сатаны Сталина» является невозможным. Эгрегор Главного Коммуниста переходит от одного вождя к другому.
И даже если признать, что никакого «коммунизма» более не существует – во всяком случае, в России – можно называть их иначе, например «аватарами Кремля», ибо от Кремля русские не откажутся никогда, и кто-нибудь обязательно да и станет Главным Русским. Что само по себе зло, так как русские – это те, кто породил Сталина.
Надо сказать, что образ персонифицированного зла, человекодьявола, вовсе не выписан в западной картине милитаристской Японии, тоже провозглашавшей свой тысячелетний рейх на полмира, отличившейся всяческими зверствами и погубившей сотни тысяч сверхчеловеков-англосаксов, не говоря уже о многих миллионах погибших жителей азиатских стран.
Заметим: для США победа над Германией не настолько уж важнее победы над Японией, но победу над нацизмом/Гитлером представляют новозаветным торжеством Америки над земным воплощением сатаны, а победу над Японией – все-таки просто славной победой.
Японцы для западного мира (да и для нас) – резко иные, но, в сущности, нормальные люди. Они лишь на время буквально взбесились из-за культурного перепада, стремительного развития и ошеломляющих достижений, что пришлись на эпоху, полную жестоких соблазнов, искушавших и прочий, еще более нормальный мир.
Японцы впали в безумие, «наделали дел», были одернуты и наказаны до такой степени, что сами считаются жертвами фатума, несовершенства человеческой природы и «отдельных перегибов». Горестной ценою японцы пришли к полнейшему исправлению – сам император Хирохито «перековался».
Кроме того, японцы чрезвычайно интересны даже в том, что на европейском Западе сошло бы за патологию (а быть интересным в современном мире – значит приносить пользу и удостаиваться симпатии). Японцам разрешается быть по европеоидным меркам слегка безумными, иметь более жестокую и сексуально разнузданную массовую культуру (это не садизм и не разврат, это же Япония!).
Размах японской мафии в западной массовой культуре значительно преувеличивается, но ее не представляют угрозой миру: даже простой обыватель может познакомиться с нею и оставаться в хороших отношениях, не став на сторону мирового зла.
Русские же, в западной картине мира, неизбывно злы сами по себе и вдобавок неприятны и неинтересны.
Всякий русский, способный держать оружие, если он выходит за пределы надежно похороненных в прошлом миров Льва Толстого, в любом веке рассматривается как нечто, враждебное буквально всему живому.
Русский сам по себе – азиат, применительно к которому, в отличие от прочих азиатов, слово «азиат» остается почти допустимым ругательством. Облагороженный европейской культурой русский становится похожим на эсэсовца. (Ведь если русский не занюхивает водку ушанкой, но и не скрипит с наслаждением портупеей, невозможно понять, чем же он отличается от прочих белых людей).Но «фашисты» – падшие ангелы европейского мира, и те из них, кто выжил, успешно интегрировались в тысячелетнее царство Свободного Мира без Гитлера. Американцы находили возможным сотрудничать отнюдь не с детьми «тех самых фашистов», а с тем самым поколением (причем, сказать по чести, не то чтобы с глубоко раскаявшимся, а просто с обезоруженным).
Посему чем дальше, тем упорнее русским всячески отказывают в самой возможности быть похожими на европейцев и уподобляют «восточноевропейцам», точнее – «жителям Юго-Восточной Европы», еще точнее – уже неполиткорректно. Ведь всякие трансильванцы и руританцы имеют шанс, а русские – нет.
Любопытно будет узнать (а еще лучше – предугадать), как на образе мифических русских скажутся нынешние невнятные, но более чем серьезные обвинения в «угрозе миру».
Несомненно, мы увидим еще много «русских хакеров», подозрительно похожих на заросших щетиной жителей Брайтона и Бронкса. Вероятно, в русских будут переименованы злые сербы из 90-х, с удовольствием пытающие «соседей». Не исключено, что именно русские будут вскоре провоцировать глобальные катастрофы и помогать порочным сенаторам США, устраивающим сафари на мексиканских мигрантов.
Пока же вопрос о том, чем, собственно, так была и есть плоха «для всех» Россия, удостаивается ответа лишь по избитому анекдоту:
– Русские хуже, чем Гитлер!
– Чем хуже?
– Чем Гитлер!