Радует то, что в России общество в целом и православная среда в частности более терпимы к другим вероучениям, чем это может показаться исходя из выступлений некоторых политиков или отдельных представителей духовенства, которые заявляют, что у нас только традиционные религии, а все остальные – секты.

Пора признать, что мультикультурализм в современном мире, как и глобализация, – это данность. Это как погода, с которой бессмысленно спорить

Когда обычный человек лично сталкивается с конкретными церквями, пасторами или духовными лидерами, он видит, что это нормальные люди, и даже начинает с ними сотрудничать, например в рамках социальных проектов.

1

В Республике Карелия, в местной епархии РПЦ, миссионерский отдел проводит семинары по семейным ценностям вместе с представителями пятидесятнической церкви, а при участии властей на Валааме проводятся межконфессиональные семинары.

В Архангельской митрополии молодые православные священники, которые хотят научиться работать с подростками, организовывать для молодежи спортивные и музыкальные мероприятия, обмениваются опытом с харизматами-пятидесятниками. Харизматы могут восхвалять Бога, читая рэп, у них есть опыт разговора с подростками о вере на понятном им языке, и они весьма преуспели в организации околоцерковной деятельности – спортивных секций, музыкальных групп, молодежных кафе.

В Архангельске православные и протестантские пасторы легко находят общий язык еще и потому, что некоторые из них вместе учились в школе, играли в рок­-группах. Есть православный рок, а есть евангельские протестантские рок-­группы, которые иногда встречаются на концертах.

Когда ты работаешь «на земле», с людьми, ты чувствуешь их нужды. Это сближает представителей разных конфессий.

Так, православные совместно работают и обмениваются опытом с пятидесятниками, которые занимаются реабилитацией наркозависимых, и католической благотворительной организацией «Каритас», которая по всей России организует центры поддержки одиноких матерей и ведет работу с бездомными.

В Нижнем Новгороде католические монахини занимаются помощью бездомным, и православные приходят к ним в благотворительный центр перенимать опыт.

Еще один хороший пример в Красноярской митрополии. Когда ее возглавил митрополит Пантелеимон (Кутовой), впервые была проведена встреча митрополита с протестантскими пасторами региона. Красноярск, Иркутск, Омск, другие города – это центры с большими протестантскими церквями. В том же Красноярском крае есть программа по социальному партнерству, куда включены в том числе и проекты протестантских фондов.

В Кузбассе фонд «Свобода», созданный верующими протестантской Новоильинской церкви, является крупнейшим благотворительным фондом в области. Открытость фонда, доверие к нему позволило привлечь десятки спонсоров – фирм и компаний Кемеровской области, сотрудничать с футбольным клубом «Металлург».

2

Получается, что межрелигиозный и межцерковный диалог идет как бы не сверху, а изнутри. Вырастает из совместных социальных проектов, которыми занимаются конкретные приходы: бездомные, престарелые, дети­-сироты, нарко-­ и алкозависимые.

Именно «от земли» идет большая открытость и свобода, когда священники позволяют себе общаться с представителями других церквей, которые тоже занимаются реальными делами. Так постепенно и неуклонно происходит процесс освобождения от сектофобских мифов.

Убедился в этом лично. Например, руководитель православного реабилитационного центра для наркозависимых в Иркутске, рассказывая о своем служении, повторяет стереотипы о том, что «секты» тоже занимаются реабилитацией наркозависимых, но меняют одну зависимость на другую – духовную.

Но в процессе разговора выясняется, что он поддерживает рабочие контакты с пятидесятниками, которые для него в рамках социального служения, может быть, уже не являются страшными сектантами. Личный опыт общения формирует адекватное человеческое отношение к представителям иной конфессии.

Это не значит, что сектоборской деятельности вообще не будет, но она не должна оставаться настолько абсолютной и превращаться в оголтелые кампании, где используется советская терминология. Поразительно, но «советская», по сути антирелигиозная, стилистика дискредитации религий, когда верующих называли мошенниками и т. д., в наше время была перенята некоторыми борцами с сектами, а следом за ними – и журналистами.

Если в публичном пространстве, в том числе медийном, спектр религиозных организаций будет шире, тогда они сами смогут о себе говорить, а общество их увидит. Это снизит ту долю искусственности государственно-­церковных отношений, которая есть сейчас.

3

В рамках критики европейских подходов к тем или иным проблемам мы часто слышим нелестные отзывы об идее мультикультурализма. Но надо понимать, что содержательная критика мультикультурализма по большей части касается неумелой политики регулирования миграционных, межнациональных и межкультурных вопросов, но не необходимости искать пути мирного сосуществования разных народов, религий и культур как внутри государств, так и на международном уровне.

Пора признать, что мультикультурализм в современном мире, как и глобализация, – это данность. Это как погода, с которой бессмысленно спорить.

Поэтому важно, чтобы за разговорами о том, что «мультикультурализм себя изжил», а всех нужно «научить жить по нашим правилам», не была дискредитирована идея межкультурного и межрелигиозного диалога. Игнорирование целых пластов институтов и сообществ, активных граждан в религиозной сфере, естественно, порождает недовольство и создает ненужную напряженность.

Существует мнение, что демократичность общества оценивается по тому, насколько в нем защищены религиозные меньшинства. Однако каждое государство подходит к этому вопросу по-своему.

К примеру, где-нибудь в Германии, Испании, Италии, в Скандинавии лютеранская или католическая церковь обладают особым статусом. Это не значит, что все остальные поражены в правах. Так же как и равенство конфессий не означает того, что остальные церкви страны должны получать такой же уровень поддержки, как, например, католическая церковь в Испании или в Португалии, Италии.

В европейских странах распространен механизм заявительной регистрации религиозных объединений. В Италии, если группа верующих хочет иметь юридическое лицо, она может зарегистрироваться как общество или ассоциация и получить набор определенных прав. Но чтобы иметь налоговые льготы, нужно постараться и получить статус религиозной организации.

Кроме того, в целом ряде европейских стран религиозные организации могут получить особый статус, который изначально давался только католикам, лютеранам. Постепенно на протяжении последних двадцати лет этот особый статус получили практически все значимые религии и церкви, которые вроде бы и не являются большинством, но и меньшинством их уже сложно назвать (в Германии статуса корпорации публичного права добились свидетели Иеговы*, в других странах государство поддерживает социальную работу и религиозное образование церквей).

***

Согласно закону, верующие могут объединяться в религиозные группы и существовать без регистрации.

С религиоведческой точки зрения религиозной общиной можно назвать группу или движение, которое исповедует определенное мировоззрение, в рамках которого есть представление о сверхъестественном, о потустороннем мире или мирах, существах, наличие сотериологии (учения о спасении души) как представления и метода, который ведет к лучшему миру, состоянию, как-то модифицирует человека, а также наличие системы ритуалов или богослужений, которые мистически необходимы, поддерживают связь со сверхъестественным.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ