Раньше любителей порвать шаблоны привечали только в комедиях (толстяк стал ниндзя, качок стал нянькой, Эдди Мерфи стал бабой, бу-го-га), а от всего сакрального гнали поганой метлой, как прогнали певца трупной плесени Тима Бертона с детской студии «Дисней». Теперь кто шаблон в сакральном тоньше порвет, тот и молодец: того же Бертона носит на руках та же студия «Дисней», а «Боец» Дэвида О. Рассела претендует на главные «Оскары» года. И надо понимать, что в случае с «Бойцом» шаблоны были порваны еще на стадии производства: снимать типовую, священную для Америки историю про боксера, который много пережил, переборол и добился, пригласили режиссера, прославившегося снобизмом и мизантропией. Ну, он и снял. В фильме наличествуют все положенные субжанру слезы, пот и сколенвставания, однако боксеры выглядят не героями духа, а именно так, как и должны выглядеть люди, которых регулярно бьют по голове.
#{image=490520} Как бы сюжет «Бойца» реализовали лет тридцать назад, представить несложно. Простой, как бургер, парень Микки укладывает асфальт, кормит большую семью и мечтает о боксерской карьере. Любящая семья помогает чем может: сестры организуют группу поддержки, мать договаривается о боях, старший брат Дики (в прошлом сам боксер) тренирует в обшарпанном зале, мечтая лишь о том, чтобы младшенький не повторил его ошибок и взял чемпионский титул. Когда судьба-злодейка в лице полицейских-садистов отправляет Дики на нары, Микки долго страдает, но не ломается: потная майка, воля к победе, любимая девушка и поддержка семьи всё-таки выведут его на бой за звание чемпиона, а кто ляжет в четвертом раунде – догадайтесь сами. Титры. Женщины рыдают, мужчины рукоподают.
Всё это есть и у Рассела. Предложенный сценарий он пальцем не тронул, однако расставил акценты так, что любого персонажа, который появляется в кадре, хочется убить лопатой (кроме, пожалуй, Микки, о которого любая лопата сломается). Боксерская мать по Расселу – тупая и властная мымра, то ли действительно считающая, что её сынок может побить противника, на 10 килограммов тяжелее его, то ли просто жадная до отступных. Девушка – личинка мымры, которую выкинули с первого же курса колледжа – пиво подносить. Сестры (а их аж семеро) – откровенное шоу уродов, отряд лахудр, самки быдла с кликухами типа Бобер и Рыжий пес, для них и один курс колледжа – предмет для ненависти. Брат – наркоман и тунеядец, регулярно выпадающий из одного и того же окна одного и того же притона в один и тот же контейнер с мусором. И только простой парень Микки не пытается строить из себя кого-то, кем не является, а честно храпит в кинотеатре на оскароносной «Изящной эпохе» Фернандо Труэбы, куда привел свою мадам, понадеявшись на её интеллигентские замашки. Зря, разумеется. «Я чё, тебе не нравлюсь, – возмутится барменша. – В этом фильме даже секса нет».
Знание американской географии добавляет картине особого шарма. Всё это копошение одноклеточных с коврами на стене, с аллергией на слово «колледж», с беспросветной пошлостью, с диалогами через «фак», с ментовским беспределом, с антисемитизмом и расизмом вороньей слободки происходит, между прочим, в Массачусетсе – самом либеральном штате Америки, интеллектуальном центре нации. Бостон – это как раз там. Гарвард – это тоже там. Джон Кеннеди – он оттуда будет. Губернатором в тех краях негр, сенатором – «толераст» Джон Керри, и даже брачевать американских геев впервые стали именно в Массачусетсе. Выражаясь введенным журналом «Афиша» мемом*, Рассел снимает фильм про шансон на территории айфона и получает от этого почти садистское удовольствие.
Степень режиссерского цинизма начинает шокировать, когда дело доходит до обязательных в «боксерском кино» сцен, использовавшихся много где, но прочно ассоциирующихся с «Рокки». Утренняя пробежка в толстовке с капюшоном. Прыгалки. Околачивание груш. Сначала тяжело, а потом всё легче и легче. Напутствие тренера. Крики «вставай!». Само собой – романтическая сцена: он смотрит на неё, она – на него. Кухонная мебель тоже влюбляется.
#{movie}Шок в том, что сняты эти общие места, похоже, без всякой задней мысли. Заказывали спортивную драму про «триумф воли» – нате! Будь режиссер сам себе хозяином, продолжил бы историю Микки Уорда до логического финала. Рассказал бы про то, как Уорд бил Артуро Гатти. Как был бит Артуром Гатти. Как потом Артуро Гатти задушили ремешком от дамской сумочки, а Уорд прикупил качалку и на лицо теперь неотличим от пельменины. Словом, мизантропической душе Рассела было где развернуться, но он довольствовался малым. Набрал на роли сестричек страшенных актрис. Велел закрутить им прически то ли по журналу «Cool», то ли по моде проводниц поезда «Москва – Херсон». Количество зубов у персонажей убавил до минимума. И свел весь социум бостонского пригорода к перевернутым мусорным бакам и сигаретным огонькам в темном переулке, которых обоснованно шугается каждый очкарик.
Наивно, впрочем, думать, что подспудный смысл этой номинально героической story в крике «яппи в опасности», защитите, мол, средний класс от народа. Ничего подобного: просто режиссер, ныкающий карту сокровищ в анальном отверстии араба (см. «Три короля»), искренне не любит людей. Любых людей. Эта социопатия и делает «Бойца» уникальным в своей универсальности кино, которое с чистой совестью можно считать как издевательской комедией, так и серьезной драмой про то, как «пацан к успеху шел».
Какая версия ближе Марку Уолбергу (Микки) – Бог весть, но есть подозрение, что вторая. Сценарий «Бойца» пролежал на полке несколько лет, менялись режиссеры, на роль Микки сначала записались, а потом отписались Бред Питт и Мэтт Деймон, и до монтажа дело дошло только благодаря продюсерским усилиям Уолберга – он в сценарии личное почуял, родное, знакомое. Сам ведь с ирландскими корнями и примерно из этих мест. Братьев-сестер у него, как и у Микки, ровным счетом восемь. В детстве мечтал о спорте и рос «на раёне»: отжим у фраеров, полтора месяца тюряги, татуха на шее с цепкой да крестом. Потом одумался, свел татуху, перевез маму в Беверли Хиллз. Помогает деньгами «талантливой молодежи из городских кварталов».
Другое дело – Кристиан Бейл (Дики). Он явно устал спасать мир и с удовольствием принимает предложенную Расселом игру в goodfellas ака гопников. Радикально похудев и осунувшись, выбрив на затылке лысину, жонглируя фразами типа «чо, в морду хошь» и довольно морщась от очередной дозы крэка, он по-человечески мерзок и нечеловечески хорош. Иногда кажется, что переигрывает, но это только кажется: на титрах нам будут явлены настоящие Микки и Дики, причем старший брат действительно ведет себя так, будто его с молотилки уронили. По делам и почет: букмекеры прочат Бейлу премию за «лучшую роль второго плана», газета ВЗГЛЯД присоединяется. У киноакадемиков есть прекрасный шанс отметить неординарную актерскую работу и остаться верными своему принципу «кто себя для роли больше изуродовал, тому и «Оскар» в руки».
За счет прямо противоположного подхода Уолберга и Бейла к своим ролям во многом и состоялся чудесный дуализм «Бойца». Понятия «белый мусор» и «настоящие герои», «воля» и «гниение», «победа через труд» и «а есть чё по мелочи?» не оппонируют друг другу, а гармонично сосуществуют в кадре. Диссонанс возникает лишь однажды, когда откровенный змеюшник, именующий себя «семьей», вдруг становится чем-то важным, значимым, необходимым для счастья. Ведь очевидно же: если у тебя есть талант, а растешь ты среди быдла, то в столицу надо бежать на первом же рыбном обозе.
На это противоречие у Рассела есть циничный, зато исчерпывающий ответ: если твой талант в том и заключается, что ты бьешь людей по морде, то и с такой семьей всё обязательно получится.
* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента