«Улисс» вышел в Париже, отнюдь не на родине писателя. Еще до окончательной публикации книге сопутствовал громкий скандал – а что может быть полезнее для успеха, даже такого сложного произведения.
После напечатания 12 из 18 эпизодов книги в нью-йоркском «Литл ревью» дальнейшая публикация «Улисса» была запрещена. Организация под весьма забавным названием «Общество по искоренению порока» обратилась в суд, и издателям пришлось заплатить штраф.
Непристойность на 700 страниц
Полный перевод появился только в перестройку, в 1989 году, сначала в журнале «Иностранная литература», потом отдельной книгой
В Англии и Америке роман был под запретом, ввозимые экземпляры конфисковались, прямо как «тамиздат» на советской таможне.
Заметим, что такая же судьба была уготована более поздним знаменитым романам – «Тропику Рака» Генри Миллера и «Лолите» Владимира Набокова. Либеральный Париж с удовольствием печатал невозможные на родине авторов произведения (в случае Набокова – на второй родине, о первой речь вообще не шла).
Сейчас надо очень постараться, чтобы счесть роман непристойным. Грубая телесность уже никого не отпугивает. А в случае «Улисса» это всего лишь один из аспектов повествования. А оно столь многопланово, сколь и стянуто во времени – ведь сюжет книги охватывает один-единственный день жизни главного героя, Леопольда Блума, и внимательно следит за его блужданиями по Дублину.
Этот день, 16 июня, празднуется в Ирландии как День Блума, а его перемещения входят в популярные маршруты туристических справочников. Ведь Джойс очень точно описал родной город, он говорил, что если Дублин почему-либо исчезнет с лица земли, то его можно будет воссоздать по тексту книги.
Вот такой парадокс: сугубо провинциальная декорация, необходимость подробного комментирования маловнятных нам ирландских реалий – и в то же время «всемирная отзывчивость», о которой говорил Достоевский в отношении Пушкина. Только вот Пушкин сам «откликался», был эхом мировой культуры, а Джойса «выкликают» уже несколько десятков лет читатели всего мира.
Античный фундамент романа, аналогии героев «Улисса» с персонажами «Одиссеи», череда разнообразных стилей, которые использует Джойс (вплоть до свода типов «письма», как скажет позже Барт, характерных для английской литературы от Средневековья до современной Джойсу газетной хроники), цепко держат на короткой привязи внимательных читателей.
Но есть и еще кое-что. Джойс столь протеистичен, что любой читатель может найти в романе страницы, обращенные именно к нему в данный момент. Чудо ли это писательского таланта или морок, наведенный мировой славой текста, – какая, в сущности, разница?
Русский Джойс
Роман Джойса «Улисс» |
Судьба «русского Джойса» была непростой. В середине 30-х «Улисса» начал переводить Валентин Стенич (герой блоковского очерка «Русские денди»), но его вскоре расстреляли. Новая попытка – коллектив переводчиков довел текст до 10-го эпизода в журнале «Интернациональная литература». А дальше – тишина на много лет.
Были изданы только ранний роман «Портрет художника в юности» и сборник рассказов «Дублинцы». В ереванском журнале промелькнул небольшой экспериментальный текст «Джакомо Джойс», несколько стихов появились в антологиях. Глыба «Улисса» оставалась неподъемной.
В советское время книгу можно было купить в оригинале и в Питере, и в Москве в магазинах международной книги, но «Улисс» без комментариев – это совсем другое чтение. Любопытно, как он воспринимался Ахматовой? Ведь она, по ее словам, приводимым в воспоминаниях, прочла «Улисса» в оригинале несколько раз.
Полный перевод появился только в перестройку, в 1989 году, сначала в журнале «Иностранная литература», потом отдельной книгой. Начинал перевод Виктор Хинкис, закончил Сергей Хоружий. Желающие могут сравнивать переводы, искать дополнительные комментарии в Интернете, благо джойсоведов с каждым годом только прибавляется. Занятие увлекательное и – бесконечное.
Во-первых, «Улисс» огромен и отследить все сквозные мотивы на протяжении текста – мифологические, музыкальные, литературные, философские – работа кропотливая и требующая известного «прикипания» исследователя к книге.
Во-вторых, сколько читателей, столько и трактовок, так что интерпретации текста могут непоправимо умножаться.
Вторая глыба – последний роман Джойса «Поминки по Финнегану» – до сих пор остается неподъемной для наших переводчиков. Как его переводить – до сих пор не совсем понятно, ведь роман написан не только на английском, но и содержит сложные лингвистические игры с помощью еще 70 языков, переполнен неологизмами и каламбурами.
Попытка переложения – именно переложения, а не перевода – была предпринята Анри Волохонским, и несколько глав появились сначала в «Митином журнале», а потом и в виде отдельной книги.
Неизвестно, как дальше сложится судьба «Поминок» на русской почве, но есть интересное предложение – не переводить роман, а дать его транскрипцию с соответствующими комментариями. Впрочем, они явно будут превышать объем текста, и так немалый. Но попробовать стоит.