- В этом году у вас выйдет две книги. Чем они похожи и чем отличаются?- Первая моя книга этого года появится в конце мая в издательстве «Захаров». Это книга новых стихотворений, написанных за последние два года. Она называется «Ручная кладь».
Вторая книга выйдет к осени в АСТ. Ее название – «Письма в соседнюю комнату» с подзаголовком «Тысяча и одно объяснение в любви». В ней и в самом деле тысяча и одно стихотворение, все о любви, – это почти все написанное мной о любви за 22 года. Но и этого мало – все они переписаны мною от руки. На это ушло два летних месяца. На сканирование еще больше. У меня почерк отличницы, и мне подумалось, что откровенные стихи в таком виде зазвучат иначе. Как будто на ушко. Поэтому я позволила себе включить в книгу несколько стихотворений, которые не решалась доверить Гуттенбергу. Дополнительной защитой служат рисунки моей дочки Лизы, сделанные ею в возрасте четырех лет, и работы моей любимой подруги и тончайшего фотографа Валерии Балод.
- Вы, как никто сегодня, пишете о чувственной стороне жизни. А какое место в вашем существовании занимает секс?
- Что мы называем сексом? Половой акт или то, что происходит между любящими каждую минуту, не важно, ласкаются они или читают вслух, разговаривают, смотрят друг на друга, даже просто думают друг о друге? Если второе, то вся моя жизнь состоит из этого.
- Тогда какое место в вашей жизни занимает поэзия? И вообще, как секс и поэзия соотносятся между собой?
- Секс и поэзия для меня – вещи, переходящие одна в другую почти без зазора. Поэтическое творчество – половой акт с языком, близость между по-настоящему любящими друг друга людьми – высокая поэзия.
- Хорошо, а в каких отношениях тогда находятся эротика и секс?
- А вот про эротику я ничего не понимаю, ну совсем ничего!
Близость трудной встречи
*
Эпос, лирика, драма...
Если б могла узнать я,
кончила ли мама
в час моего зачатья,
от соседей в подушку
спрятала ль стон благодарный
в Норильске, на раскладушке,
брачной ночью полярной!
*
Летом - вплавь, зимою - на коньках,
на велосипеде под дождем
осенью-весной на всех парах
попадаю в детство прямиком.
Дядя - плавать, дедушка - стоять
на коньках, а папа научил
равновесие держать и жать
на педали не жалея сил.
- Я с тобой, не бойся! - и держал
руль - одной, седло - другой рукой,
отпускал, не отставал,
бежал рядом.
*
В школу - в форме, а в чем в музыкалку?
Висят коленки, локти протерты.
Мама, дай - ну что тебе, жалко? -
твой новый батник коричнево-желтый.
Не важно, что розочки аляповаты,
не важно, что низ не стыкуется с верхом,
ведь даже вредный флейтист Алпатов
сказал: «Ты стала другим человеком!»
*
Скоро ль кокон покидать,
бабочка?
Родина, она не мать, -
бабушка.
Внучку блудную ругай,
вздорную,
смородиной угощай
черною.
*
Не знали, что такое зависть,
глотали комплексный обед,
одною «Правдой» подтирались
и веровали: Бога нет.
*
Зубы съедены, вены исколоты,
стоптаны каблуки.
Мы молоды, пока молоды
наши старики.
Высохло русло бело-розовой
молочно-кисельной реки.
В приемном покое маму причесывай,
желтые ногти стриги.
*
Не доверяю календарю -
там какая-то путаница.
На Медузу* горгону смотрю
через зеркальце в пудренице.
Знаю: трудная встреча близка.
Вижу: слегка подрагивает
минутная стрелка в руке стрелка,
что тетиву натягивает.
*
Вот лямка - подставляй-ка плечико,
бурлачка, до седьмого пота
ищи любви автоответчика,
с работы жди автопилота,
слезами мой ресницы, личико,
плиту, посуду, пол на кухне,
сползающую лямку лифчика
подтягивая: э-эй, ухнем!
*
За тобой
мой родной,
как за каменной стеной:
хочешь пой,
хочешь вой,
хочешь – бейся головой.
*
Регистрация рейса.
Но забыла слова
крепостная актриса
Шереметьева-2.
* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента