Кипр постепенно уходит из новостных лент. Однако ясно, что проблемы Европы продолжат будоражить рынки и умы людей. Главный вопрос – кто следующий. Вероятно, следующей мишенью кризиса станет Португалия. Серьезным инвесторам и просто обычным финансовым спекулянтам давно пора привыкнуть к рыночной турбулентности. Живя рядом с кладбищем, не стоит оплакивать каждого покойника. Однако европейский финансовый кошмар – легкий «кошмарик» по сравнению с Россией 1992-го. О том русском кошмаре уже стали многие забывать.
Тупо перевести советский рубль в российский через индекс потребительских цен не совсем справедливо
Как известно, в СССР была особая финансовая система, и у граждан был только один способ сбережений – счет в Сбербанке. В 1992-м Россия начала переход к капитализму, начав с полной конфискации сбережений населения. Они почти одномоментно были обесценены инфляцией. Легендарный Виктор Геращенко говорил, что несколько раз вносил в правительство различные варианты компенсации, однако Ельцин, следуя жесткой позиции МВФ, был принципиально против. Соответственно, россияне получили дырку от бублика, сам бублик достался ограниченному кругу лиц, который данным бубликом по-прежнему очень доволен.
В конце 90-х, работая в Институте Экономики РАН, в рамках государственной монетарной политики автор этих строк предлагал компенсировать обесценившиеся вклады с помощью бессрочных суверенных облигаций. В этом случае бюджетные расходы возрастали только на размер ежегодных купонных выплат, привязанных к ставке рефинансирования. Получить наличные владельцы советских сберкнижек смогли бы, продав данные облигации на бирже. Но автору этих строк было сказано, что решение данного вопроса не является приоритетной задачей.
На самом деле, даже в рамках проводимого в начале 90-х курса вклады в Сбербанке можно было увязать с приватизацией. Данные накопления могли быть использованы для приватизации ведущих предприятий. Конечно, кто-то скажет, что тогда сложно было сказать, какие предприятия окажутся успешными на рынке. Вместе с тем, выбор на самом деле прост. В тот момент это основные холдинги, занимающиеся экспортом природных ресурсов и, соответственно, генерирующие значительную валютную выручку.
На худой конец обесценившиеся вклады можно было бы конвертировать в акционерный капитал Сбербанка. В середине 90-х его акции продавались всем желающим по 10 долларов, через десять лет их можно было продать за 4 тысячи долларов, и это не считая дивидендных выплат. Наши реформаторы, как известно, сделали другой выбор, сосредоточившись на залоговых аукционах. А люди, осуществлявшие экономическую политику двадцать лет назад, до сих пор почитаются за полубогов нашей либеральной общественностью, а также творческой интеллигенцией.
Конечно, тупо перевести советский рубль в российский через индекс потребительских цен не совсем справедливо. Либералы правы в том, что советский рубль имел ограниченную покупательную способность, дефицит никто не отменял. Современный российский рубль также дает возможность для инвестирования или биржевых спекуляций по всему миру, его легко можно обменять на твердую валюту. Многие мои знакомые имеют акции и облигаций компаний из абсолютно разных стран. Прямой пересчет заслуживает дисконт, вероятно, 30–50%.
Грубая прикидка дает оценку: один советский рубль – один евро. Это, мягко говоря, не та компенсация, которая предлагается сейчас россиянам правительством. И эту карту могла бы легко разыграть оппозиция. Если бы у нас была настоящая оппозиция, а не сборище уличных хулиганов, желающих снова обустроить Россию по рецептам МВФ.