Чего-чего, но уж примеров жестокости и злонравия властей особо искать не надо. Со времен Державина – «Не внемлют! – видят и не знают! // Покрыты мздою очеса: // Злодействы землю потрясают, // Неправда зыблет небеса» – изменилось немного, если вообще что-нибудь изменилось. Но прежде и вельможа, и магнат если и критиковали ведение дел в России, то в высшей степени сдержанно и без всякого фанатизма. Вскипел их разум возмущенный по совершенно неожиданному поводу. А именно – в связи с законопроектом, запрещающим высшим сановникам держать деньги в иностранных банках, а также приобретать недвижимое имущество и акции зарубежных компаний.
Бесспорно, ссылка на глобализацию призвана снимать все вопросы, беда лишь в том, что она их не снимает
А.Л. Кудрин пригрозил страшными последствиями: ««Я знаю, что сегодня несколько членов правительства имеют свои, пусть небольшие, квартирки за рубежом. Я знаю, что у них настроение скорее уйти, чем продать. У меня даже такое ощущение, что когда об этом будет объявлено, несколько человек просто уйдут». Вообще-то, если вопрос ставится так, то ответ однозначен: «Не смею их задерживать». Хотя бы потому, что шантаж не может быть терпим. Возможно, понимая это, Кудрин затем смягчает позицию: «Представляется разумной схема, при которой госслужащий при продаже своей собственности за рубежом все издержки и убытки переносит на государство. Если возникнет ситуация, когда какой-то гражданин имеет эту собственность, а затем должен ее продать по пониженной цене в связи с тем, что он понужден к этому, определенные расходы он переносит на государство».
Здесь, правда, возникает вопрос, а как он понужден. Ему приставляют маузер к затылку? В качестве частного лица он вправе пользоваться всеми своими заграничными маетностями, и никто его силой не удерживает на госслужбе. А равно никто силой туда не загоняет.
М.Д. Прохоров подошел к вопросу и вовсе философски, задавшись вопросом: «Ведь в эпоху глобализации нет разницы в том, хочет ли человек владеть дачей в Подмосковье или домом в Испании. И в том, и в другом случае это исключительно его право и личный выбор». Бесспорно, ссылка на глобализацию призвана снимать все вопросы, беда лишь в том, что она их не снимает. Например, как обстояло дело с зарубежными маетностями сановников сто лет назад. Вроде бы и тогда это было исключительно его право и личный выбор, однако вельможи того времени не пользовались этим правом, покуда находились на царской службе. Причем, уйдя в отставку, они делали это весьма охотно. См. графа Витте, поселившегося в Биаррице и скончавшего там свои дни в 1915 г., и не только его. «Под пленительным небом Сицилии, // В благовонной древесной тени, // Созерцая, как солнце пурпурное // Погружается в море лазурное» пребывали на покое весьма многие сановники. Но – на покое, а не на царской службе.
Можно было бы списать это или на недостаточную глобализированность былых сановников, или просто на несовершенство тогдашних транспортных средств. Даже с курьерскими поездами ездить из Петербурга в Ниццу на каждые выходные невозможно, тогда как самолетом – вполне. Вахтовый метод вполне распространен в высшем чиновничестве. Правда, его не наблюдается (равно как и других примет глобализации типа владения зарубежными активами) в такой вполне глобализированной стране, как Германия. Потребность в солнце пурпурном и море лазурном если удовлетворяется, то исключительно в отпускной период и в гостинице.
Безусловно, лучше было бы по примеру хоть царских сановников, хоть нынешних европейских министров придерживаться неписаных, но от этого не менее строгих норм. Просто потому, что порядок нужно наблюдать. Но если порядок никак не наблюдается – что ж, наверное, тогда придется прописывать внятным образом то, что вообще-то приличный человек должен и так понимать.
Европеизм из-под палки, возможно, не лучший способ, но смело отстаивать священные и неотъемлемые права чиновников на неприличие – это не только сомнительная рекомендация европеизму А.Л. Кудрина и М.Д. Прохорова. Прежде того это никуда не годная рекомендация их уму. При такой степени наделенности умственными способностями заниматься публичной политикой явно не стоит.