Ястребы, налетевшие поживиться рваной раной украинского коллапса, разлетелись. Грифы, пожелавшие поклевать распадающегося тела самостийной, поклевали и присели подзадоривать дальнейший распад.

Если клич народа припорошить энным количеством у. е., то путь к трону всея самостийной становится намного короче

Ласточки, ставленники первых двух, вроде и пытались прокричать о весне, но оказались каркающими воронами, а некоторые – и трещащими сороками. Но чем ближе свежее веяние весны, тем больше становятся они похожи на бабочек-однодневок, слетевшихся на огонь от горящих покрышек на Майдане.

Дым теперь не в почете, от дыма уже тошнит. И вот уже любители дыма, так называемые истопники революции, постепенно становятся вне закона.

А как же? Надо же показать ястребам, что все будет обставляться чистенькими мальчиками, даже в белых сорочках и с галстуками, с высказываниями в пользу мыла и зубного порошка, и совсем даже не употребляющими ненормативную лексику.

Пусть даже все свое прошлое и «заслуги», что имеются в гноблении инакомыслия, а также шмайсеры, снайперские винтовки и коктейли (далеко не напитки) заметены, как теперь принято говорить, под ковер.

Настало время выбирать вожака. Тут тебе и трубка мира, и топор войны.

Но война войной, а выборы бы поскорей, пусть даже не по распорядку. Процесс сложный, внимания требует и денег. Откуда деньги у мотыльков? Один орднунг-патриотизм. На нем далеко не уедешь.

У грифов денежки имеются, но вот тратить их как-то в лом, не пристало со своим кровно нажитым расставаться. Глядишь, и заработать можно еще.

Если клич народа припорошить энным количеством у. е., то путь к трону всея самостийной становится намного короче. Накладно? А как же, но зато опасности получить в пятак намного меньше. Да и что тут думать?

В мэры стольного града метить проще, авторитета тут может хватить, да и денежки имеются, как манна небесная. Можно пообещать облегчить народу разбор заваленного центра матери городов русских. Тут взор направлен далеко вперед – перспектива потусоваться красиво, синяки и шишки обсушить, да и от зеленки отмыться.

Припорошить пытаются и всех остальных, которые юлят на скользкой стезе артистической карьеры. Правда, согласие будет на должность примы, может, даже и балерины, а может, и солистки.

Но ставки велики, а требований непочатый край. Недаром же столько километров было прокатано в реквизитной инвалидной коляске по дорогам Харьковщины и Германщины.

Пламенные речи могут быть и услышаны, если приманить коврижкой яростно стремящиеся к тому же трону правые силы. Но может и накладочка выйти.

Запретить их нынче стремятся. Надо бы уговорить, чтоб не торопились, помощь-то немалая, а там и кинуть можно. Но вот не получается уговаривать, не особо прислушиваются.

«Я, – говорит, – ценю (если и вправду ценит) замечания из-за бугра. Обойдемся без виз и склоки, хай двигаются громадяне свободно через границу, даже без аусвайс. Тут торопиться не надо».

И тут играть приходится. А как не сыграть? Вожделенное кресло всея самостийной и смеяться, и плакать, и глотать то, что не по нраву, заставит.

И все-таки началась толкотня. Пока еще у стола регистрации. Но скоро она выльется на улицы городов и деревень.

Потом уже будут применяться запрещенные приемы. Ударов, правда, ожидать не придется, но женщина с косой (косу припрятала вместе с коляской), сами понимаете, не разбирает.

Но самое главное, чтоб не столкнули лбами тех, у кого руки заняты совсем не вязанием, тогда к гари и саже Майдана прибавится запах не совсем еще забытого пороха.

Но если раньше он ощущался только в стольном граде, то теперь уже от него не будет застрахован ни восток, ни запад. Хотя экологически не очень чистый воздух востока самостийной давно уже не по душе свежему воздуху Карпат.

Тут свои интересы и идеалы. Не замутили бы новую революцию в день очередного героя.

Уже и не припорошить, и не съюлить, и не кликнуть, и даже сдернуть сбоку не получится – «нельзя впрячь в одну телегу коня и трепетную лань». Хотя чубы опять трещать будут у холопов. Вроде и есть из чего выбирать, но в ту помойку руки запускать не всякому потребно.

 Так что на сцене в этот раз, я так думаю, все-таки больше будет актеров, чем зрителей. На такой спектакль народ не пойдет, даже даром, ну а посулить чего или подкупить (нечем ведь) никак не получится. Режиссер не предусмотрел, он ведь признанный гений. И кто сказал, что гений и злодейство – несовместны?