В Киеве прошла конференция ОБСЕ по свободе слова на Украине, во время которой на сцену вышел мужчина в форме ВСУ и признался, что лично перевозил взрывчатку для последующего совершения Олегом Сенцовым теракта в Крыму. Если точнее, он заявил о перевозке «предмета», «из-за которого осудили Сенцова». Но сообщившее обо всем этом украинское издание «Страна.ua» считает, что речь идет именно о взрывчатке. Более подробная расшифровка свидетельского признания доступна по этой ссылке.
Издание утверждает, что смогло опознать мужчину как Сергея Стерикова, хотя в Facebook* он назвался Иваном Сирко. Судя по наградам и фото в социальной сети, Сирко-Стериков участвовал в т. н. АТО и занимался волонтерской работой – поставками помощи для ВСУ по линии канадской диаспоры.
По словам Серикова, он решил озвучить свое признание, чтобы спецслужбы Украины выявили людей, сдавших Сенцова российским правоохранительным органам. Он также заявил, что Сенцов обладает некой информацией, обнародование которой не выгодно Киеву.
В России мало кто толком знает содержание дела Олега Сенцова – даже его самые ярые сторонники. Для либеральной общественности он – украинский кинорежиссер (то есть представитель привилегированной творческой профессии и «социально близкий»), которого злобная ФСБ обвинила в терроризме в Крыму, а неправедный суд приговорил к 20 годам лишения свободы и отправил на заполярный Ямал. С тех пор Сенцов стал лакмусовой бумажкой либерального дискурса – маркером типа «свой-чужой». Доказательная база никого не интересует.
Кадр видеозаписи с выступлением Сирко (Стерикова)
|
Меж тем суть этого дела в том, что Сенцов был взят с поличным при подготовке взрыва в Симферополе у Вечного огня и у памятника Ленину в ночь с 8-го на 9 мая 2014 года. Ранее ФСБ арестовала некоего Алексея Чирния, организовавшего поджоги симферопольских штаб-квартир организаций «Русская община Крыма» и «Единая Россия». Чирний признал свою вину, пошел на сделку со следствием и дал показания на остальных членов группы, среди которых был и Сенцов. Так же поступил и еще один из организаторов группы – Геннадий Афанасьев.
Чирний вызвал остальных подельников, включая Сенцова, на встречу, где их и задержала ФСБ. В деле есть показания и других свидетелей, а также вещественные улики и прочая доказательная база.
Сенцов считается кинорежиссером на основании того, что снял на собственные средства (20 тысяч долларов) фильм «Геймер» (по-украински «Гамер»), повествующий о подростке, занявшем второе место на чемпионате мира по компьютерным играм. На момент съемок «Геймера» Сенцов никакого отношения к творческой среде не имел, а был владельцем компьютерного клуба в Симферополе – его клиенты снимались в картине бесплатно. Фильм получил третью премию в одну тысячу долларов на кинофестивале в Трускавце и какой-то еще приз в Одессе. После чего Сенцов решил, что он действительно кинорежиссер, закрыл свой компьютерный клуб и приступил к съемкам второго фильма под рабочим названием «Носорог», на который получил грант из Киева. Все это позволило причислить его к творческой интеллигенции и защищать как «своего».
Характерно, что никто при этом даже не пытается опровергнуть сам факт подготовки к совершению идиотских терактов. Предполагается считать, что глубоко творческая личность Сенцова тяжело переживала переход Крыма под российскую юрисдикцию и потому «имела моральное право» взорвать Вечный огонь и памятник Ленину, а эти деяния не тянут на терроризм – всего лишь на хулиганство, то есть не могут проходить по террористической статье (205 УК РФ). Все-таки не военную базу он пытался атаковать, а Вечный огонь и бронзовую статую, так что пожурите его – да и отпустите.
Наиболее последовательные сторонники этой линии защиты утверждают, что максимум из того, что можно вменить Сенцову и группе Чирния в целом, это «порча имущества». Есть и особо ярая группа, где считают, что Сенцов вчистую оболган и дело целиком сфабриковано. Но большинство предпочитает реальные обстоятельства дела вообще не обсуждать, а лишь подчеркивать принадлежность Сенцова к творческой интеллигенции, считая это главным оправдательным аргументом.
Еще одним странным вывертом сознания стала отсылка к «незавершенности преступления» – взрывов-то не было. Действительно, ФСБ захватила группу Чирния до того, как они совершили задуманное, выйдя на них по следам поджогов партийных офисов. Даже если поведение этих персонажей может показаться «игрой в индейцев», ждать совершения преступления террористического характера контрразведка не имела права.
Тем более что на пару таких вот «индейцев» в Крыму тогда приходилось с десяток вполне реальных диверсантов. Другое дело, что задачи им ставились тоже довольно странные: например, подрывы ЛЭП. В одиночку такую операцию совершить нереально, но СБУ тогда делала ставку на массовость и на раздражающий эффект, а не на практическую целесообразность.
Но все это теперь посторонние рассуждения, поскольку либеральный гвалт перевел всю историю из узко утилитарной зоны в политическую и эмоциональную. Ранее никому не известный мелкий предприниматель из Симферополя был даже приглашен почетным членом жюри на кинофестиваль в Сен-Себастьяне, несмотря на полное отсутствие у него не то что заслуг перед международным кинематографом, а профессионально снятых кинофильмов как таковых. Поддержка Сенцова стала хорошим тоном, за высказывание противоположной точки зрения можно вылететь из тусовки, то есть лишить себя заработка.
Поэтому неожиданное заявление некоего украинского то ли добровольца, то ли волонтера о том, что он лично возил в Крым взрывчатку, наверняка останется незамеченным. Возможно, его окрестят «кремлевской пропагандой», попытавшись дискредитировать этого Сирко-Стерикова, возможно, спрячут голову в песок. В любом случае отношение к «делу Сенцова» внутри узкоспециализированной тусовки его сторонников это никак не изменит. А внутри Украины все наверняка ограничится выяснением личности нового свидетеля – и не более того.
СБУ никогда не брала на себя ответственность за террористическую деятельность в Крыму, перекладывая ее на плечи «общественных организаций» и переводя арестованных исполнителей в разряд «политических заключенных». Те же, кто перевел Сенцова в разряд не то что политзека, а мученика, не интересуются реальным содержанием дела. Попытка коммуникации с ними путем предоставления фактов так же бессмысленна, как и ведение заочных дискуссий с Людмилой Улицкой.
«Бедная Надя Савченко», не оправдав вложенных в нее эмоциональных инвестиций, исчезла из риторики и системы аргументов российской либеральной общественности. Сенцов же все еще остается «символом сопротивления». Но это не его позиция, а некое условное место, которое он занимает в произвольно придуманной картине мира узкого, но шумного круга людей. Эти люди умеют диктовать, но не умеют слушать. И не услышат даже в том случае, если таких свидетелей, как Сирко-Стериков, наберется целый полк.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ