В США продолжаются массовые стачки школьных учителей. Чтобы избежать санкций со стороны государства, сами преподаватели называют их «прогулками», но на деле это полномасштабные забастовки с закрытием школ и отменой уроков. И, несмотря на то, что происходящее стало серьезной социальной проблемой, в акциях учителей охотно участвуют и ученики, и их родители. Многотысячные толпы берут в осаду конгрессы штатов и требуют повышения зарплат, улучшения условий медицинской страховки и увеличения бюджетных ассигнований на содержание и ремонт школ.
Другая сторона медали – массовый уход учителей из профессии. Чем ниже зарплата преподавателя в штате, тем сильнее кадровый дефицит. Например, в Аризоне, где средний заработок учителя (около 40 тысяч долларов в год) заметно меньше среднего по стране, закрыть все вакансии в начальных школах не могут уже долгие годы. В итоге руководство одного из учебных округов штата решило, по собственным словам, «проявить креативность в поиске кандидатов» и начало приглашать учителей из других стран. С 2010 года число иностранных преподавателей, приглашенных в Аризону по рабочим визам, увеличилось более чем в десять раз.
Лидерами среди стран, экспортирующих в США школьных учителей, стали Филиппины и Ямайка. Это неудивительно. Образование в этих странах заточено под выращивание недорогой рабочей силы для богатых стран. Няни, сиделки и медсестры из Филиппин давно завоевали рынки США и Европы. Теперь покорять Америку по их стопам отправились преподаватели.
Журналисты The New York Times расспросили одного из участников программы – филиппинского учителя Донато Соберано – о том, как он сумел переехать в Аризону. Его история оказалась весьма любопытной.
Преподаватель из Манилы с 20-летним стажем прошел два собеседования по скайпу с чиновниками из учебного округа Пендергаст. Летом 2016 года они прилетели в столицу Филиппин и провели с ним интервью. Через два месяца Соберано уже был в Аризоне и приступил к работе в начальной школе города Глендейл. Плюсы от переезда были для него очевидны: зарплата около 3,5 тысяч долларов в месяц в десять раз выше той, которую он получал в Маниле. Однако за эту работу мечты филиппинцу пришлось дорого заплатить.
Дело в том, что между государственными школами США и филиппинскими учителями находится целая стая частных посредников. Любого претендента на американскую вакансию они обдирают как липку. И при этом получают по 2500 долларов бюджетных денег за каждого успешного кандидата.
Соберано рассказал журналистам, что вынужден был отдать все свои сбережения и взять кредит в манильском банке, чтобы заплатить посреднику 12500 долларов первого взноса. Переехав в США, он продолжил делать выплаты. Оставшихся денег на аренду нормального жилья не хватало, и учитель жил в съемной квартире вместе с пятью другими филиппинцами. О том, чтобы пересылать хоть что-то оставшейся в Маниле семье, и речи идти не могло.
Так прошел год. Соберано расплатился с посреднической фирмой, но продолжил выплачивать по тысяче долларов ежегодно за продление своей визы другому посреднику. Преподаватель наконец-то смог переехать в отдельную комнату и начать посылать деньги домой.
Это можно считать везением. В маленьком городке Джила Бенд в 140 километрах от Финикса работают 11 филиппинских учителей. Все они живут в одной съемной квартире. На работу их возит минивэн – это почти сто километров в одну сторону.
В интервью журналистам Соберано говорит, что считает свой опыт успешным – «и для знакомства с новой культурой, и в финансовом плане». Профсоюз учителей Аризоны его оптимизма, однако, не разделяет. Очевидно, что приглашение неприхотливых гастарбайтеров выгодно властям штата, так как позволяет не повышать зарплату местным преподавателям.
Страдает и качество образования. Виза типа J-1 позволяет иностранцу работать в США три года, а потом продлевать ее два раза – и не более того. Так что даже самого лучшего учителя из Филиппин можно рассматривать только как временщика. Потом на его место приедет другой – похуже (с учетом отсутствия опыта).
Сегодня Аризона – один из главных очагов сопротивления американских учителей. Именно там возникло движение RedForEd как альтернатива недостаточно активным профсоюзам. Забастовка продолжается с апреля, преподаватели требуют повышения зарплат как минимум на 20%. Но пока активисты RedForEd в красных футболках пикетируют местные органы власти и организуют демонстрации под громкими лозунгами, многие местные учителя уже потеряли надежду на успех и тихо уходят из профессии.
Размер зарплаты больше не позволяет им чувствовать себя средним классом. В многочисленных интервью учителя жалуются на то, что вынуждены вновь переехать к родителям и больше не могут выжить без талонов на бесплатное питание. И главное: у них нет никаких шансов на то, чтобы накопить на высшее образование для собственных детей.
За последние несколько лет Конгресс Аризоны урезал финансирование школ более чем на миллиард долларов. Учебные заведения десятилетиями стоят без ремонта, а ученики вынуждены заниматься по старым учебникам. Средств не хватает даже на то, чтобы приобрести карандаши и бумагу для принтеров. Учителя вынуждены покупать их на свои деньги.
Даже это можно было бы стерпеть, если бы профессия учителя в США подразумевала уважение и статус, которые обеспечены преподавателям в других странах, включая самые бедные. Но именно с этим в американских школах самые большие проблемы. Тот же Соберано очень удивился, столкнувшись с презрением к учителю со стороны американских школьников: «На Филиппинах-то учитель до сих пор авторитет. Я входил в свой класс – и все сразу замолкали». В Аризоне ему пришлось привыкать к совсем другому отношению.
Сочетание экономической неуверенности и низкого социального статуса сделало профессию учителя в США невостребованной. Приглашение даже самых лучших преподавателей из-за границы эту проблему не решит.
Глобализация привела мир к характерному перекосу. Бюджетники в странах «золотого миллиарда» стремительно люмпенизируются. А на их рабочие места с замороженной десятилетия назад зарплатой власти приглашают гастарбайтеров из стран третьего мира. Они-то уж точно не будут бастовать и бороться за свои права.