Имена почти тысячи польских разведчиков времен Польской народной республики (ПНР) обнародовал Институт национальной памяти (ИНП). Каталог содержит как настоящие имена разведчиков, так и оперативные псевдонимы, под которыми они выступали за рубежом. В списке есть даже те шпионы, кто продолжил свою работу уже после падения коммунистического режима – иностранные службы могут теперь их идентифицировать, не вставая из-за стола.
Уже понятно, что Польше не стать нормальным европейским государством, ведь для них подобное просто немыслимо
Произошло это не случайно: не так давно принятый закон об ИНП прямо обязал рассекретить архивы спецслужб ПНР. «Это невероятный скандал. Большинство из этих людей живы, открыты их контакты. Польское государство просто их выдало», – заявил бывший сотрудник польской разведки, до недавнего времени курировавший один из отделов в этой службе.
Главными инициаторами публикации каталога стали министр обороны Антоний Мачеревич и вице-председатель коллегии ИНП, «военный историк» Славомир Ценцкевич. Еще до выборов Мачеревич заговорил о необходимости обнародования полного списка сотрудников Отдела разведки Службы безопасности (СБ) ПНР, а как только новое правительство наделили полномочиями, назначил Ценцкевича шефом Центрального военного архива. Ценцкевич взялся за работу по подготовке всех данных на бывших и действующих польских шпионов к публикации под лозунгом собственного изобретения – «Польше нужна правда!».
Ранее все данные архивов СБ формально считались засекреченными, а сами документы располагались в закрытых для посторонних помещениях. При этом и архивная служба, и ИНП отчитывались даже о длине полок, на которых эти документы находятся, и о суммарном количестве квадратных метров, выделенных под архив Отдела разведки, архив Пограничной стражи и архивы других подразделений СБ. Каким образом Мачеревичу и Ценцкевичу в итоге удалось обойти с десяток законов, препятствующих рассекречиванию данных, – не понятно. Уж тем более сложно понять, зачем и ради кого все это нужно было делать.
Кстати, аналогичный «список Мачеревича» уже публиковался в начале 90-х годов – нынешний министр обороны сделал люстрации и «разоблачение агентов» чем-то вроде смысла жизни и фронта личной войны.
Информацию моментально растащили заинтересованные лица. Неожиданно выяснилось, что штатным сотрудником разведки был Мариуш Казана, работавший начальником протокольной службы МИД Польши на момент своей гибели под Смоленском в 2010 году в знаменитой авиакатастрофе с участием президента Качиньского. Утверждается, что он учился в разведшколе в Кейкутах в 1987–1988 годах, а с 1989 года работал в МИД ПНР под прикрытием и под оперативным псевдонимом «Мариуш Чарский». Ничего особенно интересного в этом нет, тем более что большую часть жизни Казана служил уже не в ПНР, а в демократической Польше. Если бы не одно «но».
Именно Мариуша Казану следствие по делу о гибели правительственного самолета идентифицировало как одно из двух «посторонних лиц», находившихся в кабине пилотов и давивших на летчиков, чтобы те шли на посадку, а не разворачивались на другой аэродром из-за плохих погодных условий. Вторым был командующий ВВС Польши. Для сложного общественно-политического сознания поляков все это – как взрыв атомной бомбы. Уже начались горячие обсуждения новых конспирологических версий, а следствие теперь почти наверняка вынудят снова пересмотреть обстоятельства дела, исходя из новых установочных данных на Мариуша Казану.
Засвеченным оказался и доктор Ярослав Сконечка. В свое время он был одним из самых ярых лоббистов вступления Польши в НАТО, и еще недавно он занимал должность ни много ни мало старшего директора по интеграции, партнерствам и сотрудничеству в Международном секретариате альянса. То есть он координировал работу по обучению командного состава и вовлечению в образовательную систему НАТО офицеров из стран-партнеров (например, Сербии и Черногории), более того, курировал центры обучения и партнерства по всему миру.
В списке есть также фамилии двух польских агентов, погибших при исполнении в Ливии и Ливане в 90-е годы. Ранее Мачеревичу уже предъявляли обвинения в том, что из-за его разоблачительской мании были поставлены под угрозу жизни нескольких поляков, работавших в арабских странах. Это Мариуш Казана работал под прикрытием 1-го секретаря посольства в Париже – ему бы грозила максимум высылка. А в арабском мире церемониться не принято.
Вся эта «польско-польская война» стала уже порядком надоедать. Тяжелая мания Мачеревича периодически (особенно по весне) совпадает с нуждами правящей партии «Право и Справедливость», которой требуется повысить свой рейтинг какой-нибудь громкой акцией. В отдельных случаях обвинения в сотрудничестве со спецслужбами ПНР (а такой страны не существует уже почти 30 лет) становятся сведением счетов в отношении конкретных людей.
Год назад под удар попал посол Польши в США Рышард Шнепф – фигура в польской дипломатии и политике весьма известная. Некие блогеры вытащили на свет божий данные на его отца – полковника Максимилиана Шнепфа, в свое время возглавлявшего отдел в Генеральном штабе Войска Польского. Уже после выхода на пенсию Шнефп-старший трудился директором Института еврейской истории, преподавал в варшавской театральной Академии, председательствовал в Совете по уходу за еврейскими кладбищами в Варшаве, редактировал издания еврейского культурно-просветительского общества. Ввиду этого его сыну-послу припомнили, что он начал войну под Сталинградом простым солдатом в только что сформированной в СССР 1-й дивизии имени Костюшко, которая затем переросла в Войско Польское на восточном фронте, на котором воевали, например, Войцех Ярузельский и бабушка автора этих строк.
Это очень плохо само по себе, если смотреть на мир глазами Мачеревича. Хуже того, летом 1945 года тогда еще поручик Максимилиан Шнепф со своей ротой участвовал в так называемой августовской облаве. Это была масштабная совместная операция польских сил безопасности и СМЕРШ против Армии Крайовой и прочих антикоммунистических партизан, действовавших в районе городов Аугустов и Сувалки. Эти же группы терроризировали часть современной Гродненской области Белоруссии – собственно Сувалкию, а также южные районы Литвы и Вильнюсский край.
По меркам нынешней Польши это очень серьезные обвинения. Другое дело, что Шнепф-старший до всего этого не дожил, скончавшись в 2003-м, а ИНП квалифицировал «августовскую облаву» как «преступление против человечества» только в 2009-м, хотя следствие велось с начала 90-х годов. Но год назад его персональное дело неожиданно всплыло и было предъявлено в качестве обвинения его старшему сыну Рышарду – послу в Вашингтоне. Ехидные польские комментаторы назвали случившееся «люстрацией post mortem», но смешного тут мало.
Конечно, если лично разговаривать с сотрудниками ИПН (они все как один с историческим образованием и учеными степенями), становится понятно, что они искренне верят в то, что творят. Но если в случае с отцом и сыном Шнепфами речь может идти об отсутствии этической чуткости и использовании документов 1945 года для сведения счетов в XXI веке, то при публикации списка сотрудников разведки это уже больше чем глупость. Действия Мачеревича и ИНП при желании могут попасть под определение государственной измены или как минимум разглашение государственной тайны.
В то же время Институт памяти – государственная организация чуть ли не с министерским статусом, и за ней стоит не один лишь Мачеревич (хотя и его достаточно как министра обороны). Оказывается, правительство и правящая партия способны поставить под угрозу жизнь своих служащих ради сиюминутной электоральной выгоды. Это противоестественно, а особенно противоестественно для Польши, гордящейся рыцарскими традициями.
«Грандиозный скандал» вокруг публикации списка сотрудников польской разведки может вылиться в бурные дебаты морально-этического свойства. Но уже понятно, что Польше не стать нормальным европейским государством, ведь для них подобное просто немыслимо.