В Китае в городе Шаоян зафиксирована вспышка высокопатогенного птичьего гриппа H5N1. Болеют, соответственно, птицы – цыплята-бройлеры. От Шаояна до заблокированного из-за коронавируса Уханя по прямой около 500 километров, то есть что по российским, что по китайским меркам – совсем близко.
Конечно, пока болеют только цыплята, поводов не то что для паники, но даже для беспокойства нет. Но проблема в том, что болезнь гипотетически может перекинуться на людей, а два высокопатогенных вируса в 500 километрах друг от друга – это уже серьёзно.
Напомним, что птичий грипп, как правило, вообще не опасен для человека, но в случае, если заражение всё-таки происходит, то смертность от него гораздо выше и чем от обычного гриппа, и чем от коронавируса. Умирают от 30 до 60% жертв птичьего гриппа, в зависимости от штамма.
Основное, если можно так сказать, «достоинство» птичьего гриппа – им действительно очень сложно заразиться. Общее количество заболевших по всему миру, начиная с 1997 года, не превышает нескольких сотен человек.
Самое страшное, что может случиться – это если легкость, с которой распространяется обычный грипп, объединится с ужасающей смертностью птичьего гриппа. В этом случае эпидемия может действительно нанести огромный ущерб и вызвать многомиллионные жертвы.
Напомним, что последняя масштабная эпидемия, точнее, пандемия высоковирулентного (сильно заразного) и смертельно опасного гриппа была около ста лет назад – это так называемая испанка. Причины той вспышки, погубившей десятки миллионов человек, достоверно неизвестны, некоторые исследователи полагают, что и тогда были «виноваты» птицы, от которых вирус передался человеку.
«Испанка» погубила гораздо больше людей, чем закончившаяся в том же 1918 году Первая мировая война. Число жертв гриппа оценивается разными исследователями от 50 до 100 миллионов человек. На войне и из-за войны погибли 18 с половиной миллионов.
По итогам массовых паник прошлых лет, связанных с птичьим, свиным, верблюжьим и прочими «животными» видами гриппа, вышло немало научных и околонаучных статей, авторы которых постфактум обвиняли своих коллег, а также правительства разных стран в чрезмерном запугивании граждан и, как следствие, нанесении неоправданного ущерба экономике из-за карантинных мер.
Разумеется, и тогда и сейчас не молчат конспирологи. Кто-то подозревает в заговоре фармацевтические компании, являясь прямыми идеологическими и интеллектуальными последователями средневековых крестьян, уверенных, что врачи волшебным образом насылают болезни, чтобы заработать на их лечении. Вера в волшебство сменилась верой в генетику, но принципиально ничего не поменялось.
Кроме того, кому-то кажется подозрительным, что болеют пока что только китайцы. Хотя нет ничего странного в том, что в китайском городе Ухане большинство населения – это именно китайцы, и чисто по статистике вполне логично, что среди все ещё довольно малого количества заболевших не оказалось представителей других национальностей.
Возможно, этим людям есть смысл перечитать сказку Ганса Кристиана Андерсена «Соловей», начинающуюся словами «Ты, верно, знаешь, что в Китае все жители китайцы и сам император китаец». Императора, правда, больше нет, но живут в Китае по-прежнему китайцы, и, соответственно, болеют коронавирусом тоже они.
Серьезные карантинные меры, несмотря на кажущуюся несерьезность угрозы (304 умерших на 14 000 заболевших – это, действительно, немного), объясняются очень просто.
Никто не хочет повторения «испанки». Все затраты и весь ущерб от перекрытия границ, прекращения туризма и так далее в любом случае окажутся меньше, чем в случае, если вирус мутирует и станет либо более заразным, либо более смертоносным, поразив миллионы людей.
Скорее всего, и на этот раз ущерб от коронавируса не будет более серьезным, чем от вспышки свиного гриппа в 2009 году, когда заболели около 250 тысяч человек, а умерли – около 2500.
Но если вдруг ситуация изменится к худшему, то человечество будет готово к отражению атаки.