Именно так – по инопланетному – выглядят требования ПАСЕ к составу российской делегации. Как заявил газете ВЗГЛЯД вице-спикер Госдумы Петр Толстой, на второй странице письма генерального секретаря ПАСЕ о правилах формирования делегаций говорится следующее:
«В той степени, в которой позволяет численный состав делегации, национальные делегации должны формироваться таким образом, чтобы обеспечить справедливое представительство политических партий или групп, входящих в национальные парламенты. Национальным делегациям следует соблюдать гендерное равенство, по крайней мере в том же процентном соотношении, как и в национальном парламенте».
Гендерные и политические пропорции – это еще ладно. Замешательство российских депутатов вызвала другая фраза: «Как минимум один член парламента недопредставленного пола назначается представителем делегации. В случае наличия других полов также назначаются в делегацию».
Накануне это пожелание европейцев превратилось в недомем про «шесть полов». Толстой уточнил, что точного указания на присутствие в российской делегации представителей именно шести полов нет. Но сам он точно знает, что «современное европейское представление о гендерах насчитывает 54 гендера». «Все 54 они, конечно, не перечисляют, но шесть самых распространенных содержатся в отдельной главе в одной из резолюций Совета Европы, связанной с гендерным равенством», – пояснил депутат.
Что же касается самой ПАСЕ, там не стали акцентировать внимание на множественных полах кандидатов, заявив, что имели в виду лишь необходимость в «сбалансированном представительстве женщин и мужчин», то есть «в той же пропорции, что и в национальном парламенте».
В Госдуме нынешнего созыва более 70 женщин, то есть около 15% от общего числа депутатов. О каких-либо особых гендерах, отличных от биологических полов, ни один депутат не заявлял. Поэтому, если Россия все-таки решит отправлять делегацию в ПАСЕ, достаточно, чтобы на шесть–семь мужчин там приходилась одна женщина – тогда пропорция будет соблюдена.
Другой вопрос, зачем вообще отправлять эту самую делегацию. Дело ведь не только в шести, 54 или каком-то другом количестве гендеров, признаваемых европейцами.
ПАСЕ живет на другой планете не только в гендерной, но и во всех остальных сферах. Это было понятно еще в 1990-е годы, когда Россию регулярно грозили исключить из Совета Европы за войну в Чечне.
Но кто-нибудь слышал ли о том, чтобы Украине озвучивали аналогичные угрозы в связи с войной в Донбассе? Правильно, не слышал, потому что этого не было. Зато 23 января 2018 года было принято постановление, в котором Донбасс назван «оккупированной Россией территорией» в полном соответствии с украинской пропагандой.
Да, в постановлении содержались и не самые приятные для Киева формулировки вроде ненавязчивых пожеланий соблюдать права жителей Донбасса, но никаких санкций за их невыполнение не предполагалось. В результате Киев пожелания не выполнял, да и не собирается выполнять.
Принципиальное отличие ПАСЕ от ООН в том, что европейская парламентская ассамблея в принципе не «заточена» под сближение позиций сторон и выслушивание всех существующих позиций. У ПАСЕ есть собственное мнение, как правило, совпадающее с мнением Брюсселя, а все остальные позиции назначаются неправильными. Носители неправильных мнений лишаются права голоса – что и произошло с российской делегацией.
Ну и зачем России платить довольно солидные суммы за участие в работе организации, где нашу страну не просто не слушают, а изначально назначают врагом всего светлого и приличного, что есть в Европе?
Письмо про множественность гендеров в делегации – это яркий пример того, насколько далеки друг от друга современная Россия и большинство в ПАСЕ. Правда, значительная часть европейских избирателей тоже не желает разбираться ни в 54, ни в шести гендерах, им вполне достаточно изначально существующих двух.
Конечно, можно добавить в этот короткий список еще и гомосексуалов и трансгендеров, однако непонятно, с какой стати предпочтения в постели или несоответствие психики биологическому полу должно становиться поводом для особого представительства в парламентской делегации.
Современные европейские воззрения на равенство вообще выглядят довольно странно.
Почему люди с определенной половой ориентацией или цветом кожи должны быть пропорционально представлены в парламенте, а люди с определенным цветом волос или глаз не должны? Почему не защищены права людей с родинкой на затылке? Почему мы забыли о левшах и дальтониках?
Подобные требования выглядят настолько же абсурдными, как и пожелания к максимальному гендерному разнообразию российской делегации. Но ведь в Европе для «продвинутых» политиков и общественных активистов существование нескольких десятков гендеров, права которых требуют защиты, это вполне себе объективная реальность.
В результате Европа движется к описанному в «Кин-дза-дзе» разделению на пацаков и чатлан, вся разница между которыми заключалась в цвете лампочки направленного визатора. А потом одни другим «на голову сели».
Нужно ли российской делегации принимать участие в чем-то подобном? Скорее всего, не нужно. До тех пор, пока ПАСЕ не станет местом для дискуссий, перестав быть площадкой обвинений России во всех смертных грехах, – однозначно не нужно. Сколько бы гендеров ни потребовалось для представительской делегации.