Во вторник на расширенной коллегии Минобороны президент Медведев объявил о практическом завершении реформы российской армии. Начатая в 2008 году, она стала одним из приоритетов главы государства и самой крупной за всю постсоветскую историю. За это время численность армии сократилась с 1,2 млн до 1 млн человек. При этом упор был сделан на формирование контрактной армии, а срок службы по призыву сократился до года.
Это более адаптивная армия, готовая к новым угрозам и способная после получения приказа практически сразу вступить в боевые действия без всякого дополнительного мобилизационного развертывания
Вместо шести военных округов появились четыре Объединенных стратегических командования (Центральное, Западное, Южное и Восточное), в состав которых были переданы силы ВВС, ПВО и ВМФ. Управленческий аппарат ВС сократился в два раза. Также были ликвидированы части сокращенного состава, упразднены дивизии и полки (они остались только в ВДВ), основной тактической единицей стала бригада как наиболее компактное и мобильное соединение.
Армию и флот избавили от всех непрофильных функций: уборки, приготовления пищи, ремонта техники, строительства. Для укрепления воинской дисциплины и борьбы с дедовщиной создается военная полиция. С 1 января 2012 года зарплата военных выросла в три раза, а военные пенсии – в 1,6 раза. Также была принята беспрецедентная по объемам программа перевооружения армии до 2020 года объемом 20 трлн рублей.
Реформа армии стала одной из самых масштабных по сравнению с реформами здравоохранения, МВД и образования. Такие оценки разделяют сами россияне. Согласно результатам опроса, опубликованным во вторник Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ), большинство россиян (52%) высоко оценивают деятельность армии. ВС вызывают чувство уважения у 35% респондентов.
Опрос проведен в августе 2011 года. Опрошено 2,2 тысячи респондентов в 138 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3,4%.
#{smallinfographicleft=500883}«Сразу вступить в боевые действия»
Член президиума Общественного совета при Минобороны, директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) и главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко главным итогом реформы назвал появление нового облика Вооруженных сил. Перед началом реформы армия представляла «осколок советских Вооруженных сил», которые были «неповоротливы». «Теперь это более адаптивная армия, готовая к новым угрозам и способная после получения приказа практически сразу вступить в боевые действия без всякого дополнительного мобилизационного развертывания», – сказал Коротченко газете ВЗГЛЯД.
Говоря о военно-воздушных силах, эксперт напомнил о созданных авиационных базах вместо ликвидированных дивизий, полков, эскадрилий. Эти базы, по его словам, укомплектованы исправной авиационной техникой и личным составом.
Кроме этого, одним из итогов реформы стала гуманизация военной службы. Коротченко указал, что сегодня солдат занимается исключительно вопросами боевой и физической подготовки и не выполняет непрофильные функции. Если раньше ВС занимались самообеспечением – заготавливали продукты, вели хозяйственные работы, осуществляли уборку территории, то теперь все это передано на аутсорсинг гражданским структурам. Также произошла радикальная трансформация управленческих структур. В Минобороны создано «два ствола: гражданский и военный», и «каждый из этих стволов занимается своими профильными функциями».
Эксперт указывает на изменения в области борьбы с коррупцией, прежде всего в системе финансово-экономических взаиморасчетов и государственного оборонного заказа. «В целом армия становится более современной, более гибкой, более адаптивной, способной лучше реагировать на вызовы и угрозы. Учитывая происходящие изменения в формах и методах вооруженной борьбы, то, что сфера противостояния сегодня уходит в область высокоточного оружия и средств воздушно-космического нападения, эти тенденции учитываются при принятии практических решений в области военного строительства», – указал Игорь Коротченко.
«Вместо реформы фактически начнется погром»
Есть, однако, и иные мнения по поводу военной реформы. В частности, военный эксперт Владислав Шурыгин оценивает реформу «исключительно отрицательно». Он считает, что реформа была «доверена непрофессионалам», и в итоге они «привели к деорганизации армии». «Сегодняшняя военная организация сухопутных войск не отвечает никаким угрозам, стоящим перед Россией», – сказал Шурыгин газете ВЗГЛЯД, добавив, что реформа привела к «массовому уходу и выдавливанию из армии специалистов, потере лучших офицерских кадров, фактически развалу боевого управления.
Шурыгин утверждает, что реформа привела к «огромной деградации офицерского корпуса и общественных настроений, связанных с этой реформой». «Ее очень ждали. Все, кто служил в армии, хотели, чтобы прошла реформа, но никто не мог представить, что вместо реформы фактически начнется погром», – полагает эксперт.
Шурыгин считает, что персональную ответственность за «погром» несут нынешний начальник Генштаба Николай Макаров и министр обороны Анатолий Сердюков. «Проблема заключалась в том, что реформа делалась без какой-либо согласованности с экспертным сообществом, без оглядки на людей и без какой-либо проработки», – сетует эксперт.
Однако Игорь Коротченко уверен, что Сердюков и Макаров справились, «тем более что им пришлось действовать в условиях форс-мажорных обстоятельств». «Война с Грузией показала, хотя мы ее и выиграли, что та модель армии, которая у нас оставалась со времен СССР, сегодня не позволяет говорить о том, что Вооруженные силы способны решать поставленные задачи. В связи с этим произошла трансформация военного механизма. Она затронула практически все области. Все эти вещи надо было делать 20 лет назад. То, что делали Сердюков и Макаров за эти три года, на самом деле начинать надо было при позднем Горбачеве. Уже тогда армия не соответствовала вызовам и задачам, которые стояли перед страной», – напомнил Коротченко.
В свою очередь ответственный редактор «Независимого военного обозрения» Виктор Литовкин уверен, что прежде всего за реформу был ответственен Верховный главнокомандующий – президент. «Только под его руководством все это проходило. Попытка свалить все на Сердюкова и Макарова – это попытка увести из-под ответственности самого Медведева, потому что без него в армии ничего не происходило».
#{smallinfographicleft=526388}«У Сердюкова руки были развязаны»
Коротченко отметил, что многие проблемы накапливались из-за отсутствия политической воли. «Министрами обороны были люди, которые были связаны с Вооруженными силами либо силовыми структурами. И они не могли принимать радикальные решения в силу известных обстоятельств. А у Сердюкова руки были развязаны, потому что он не был связан с генералитетом и исходил из позиции здравого смысла, нормальной целесообразности принимаемых решений», – указал он, назвав «безответственной демагогией» обвинения Сердюкова и Макарова в развале Вооруженных сил.
При этом Шурыгин считает, что повышение денежного довольствия военнослужащих «никак не связано с понятием военной реформы». Он напомнил, что с очень скромным денежным довольствием российская армия в 1999–2002 годах «полностью сохранила и защитила территориальную целостность России». «Я не уверен в боеспособности сегодняшнего офицерского корпуса, получающего громадные деньги», – добавил Шурыгин, признавшись, что не видит ни одного позитивного изменения, которое он считал бы стратегически-определяющим для боеспособности страны.
С Шурыгиным согласен замруководителя комиссии РСПП по оборонно-промышленному комплексу, начальник вооружения Вооруженных сил в 1994–2000 годах генерал-полковник Анатолий Ситнов. Он считает, что реформы как таковой не было. Больше всего он недоволен тем фактом, что «разогнали учебные заведения, сократили на 200 тысяч офицерский корпус».
Похожую позицию занял член думского комитета по обороне Владимир Овсянников (ЛДПР), который назвал реформу «развалом вооруженных сил России». Он опасается, что «при вооружении, которое сегодня присутствует в вооруженных силах, в случае агрессии по отношению к государству российская армия абсолютно не готова к проведению каких-то масштабных военных действий». «Очень большое количество действующих частей военных училищ секвестировали. Их сегодня попросту нет», – негодует Овсянников.
Депутат считает, что за время реформы «не было привлечено в достаточном количестве новых видов вооружения и не было сделано в достаточном количестве научно-исследовательских конструкторских разработок достойного оружия». В пример он привел оружие пятого и шестого поколения, которым «уже давным-давно запасается наш вероятный противник – блок НАТО».
По словам Коротченко, при всей возможной непопулярности того, что делали Сердюков и Макаров, «они исходили из того, что России нужна армия, способная реагировать на современные угрозы, а не армия, которая предназначена для вчерашней войны». «Наряду с тем, что какие-то вещи, возможно, будут пересматриваться, либо корректировались по ходу реформы, в целом замысел, который реализовал Сердюков, был абсолютно правильным», – отметил директор ЦАМТО.
«Создана гибкая трехзвенная система управления»
#{weapon}В свою очередь ответственный редактор «Независимого военного обозрения» Виктор Литовкин констатирует, что за годы военной реформы «многое изменилось». По его словам, укрепились Ракетные войска стратегического назначения, «доведены до ума» две стратегические атомные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту, практически поставлена в боевой строй морская стратегическая ракета «Булава».
«Создана гибкая трехзвенная система управления. Вместо тяжелых дивизий появились бригады постоянной боевой готовности. В войска поступают новая техника, системы разведки, связи, автоматического управления войсками и боевой техникой, радиоэлектронной борьбы. Появились беспилотники. Началось осмысление применения беспилотников в войсках – не просто как отдельных видов разведки, но и как части высокоточного оружия, и много других вещей», – сказал Литовкин газете ВЗГЛЯД.
Он подчеркнул, что войска начали заниматься своим прямым делом – боевой подготовкой. К примеру, налет летчиков увеличился до 90 часов. В начале 2000 годов налет был 5–7 часов в год. «Корабли наши ходят в океан. Летчики дальней авиации, как они говорят, летают за облако. Офицеры стали получать денежное содержание в два-три раза выше, чем было до этого. Квартиры начали выдавать. Если было 170 тысяч бесквартирных, то сейчас около 50 тыс.», – перечислил эксперт.
«Должно быть обновление военно-промышленного комплекса»
Что касается следующих задач по укреплению боеспособности армии, то Коротченко указывает на необходимость насыщать армию и флот новыми образцами вооружений, которые сейчас составляют не более 15%. «Ожидается, что к 2020 году, после того как завершится выполнение нынешней государственной программы вооружений, доля новых образцов повысится до 80%», – отметил эксперт.
Такого же мнения придерживается Литовкин. «В войсках только 10% современной техники. Все остальное – старье. Вот что нужно. Это задача не только армии, но и оборонной промышленности. Должно быть обновление военно-промышленного комплекса: новые станки, новые производственные технологические линии, без которых нельзя создать современное оружие», – уверен он.
Другой задачей Коротченко считает отработку форм и методов ведения перспективных войн. «Необходим внимательный анализ боевых действий, которые ведут армии стран НАТО, для того чтобы искать передовые методы военно-технической мысли и учитывать их в практическом аспекте применения нашей армией, если ей будут грозить те или иные военные конфликты», – считает эксперт.
В свою очередь Овсянников выделил три приоритетные задачи. «Во-первых, нужно перестать разворовывать тот бюджет, который выделяет государство. Во-вторых, в срочном порядке необходимо переосмыслить ситуацию в НИОКР (Научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы)», – подчеркнул депутат.
Как он отметил, «сегодня, по сути, занимаются чем попало, кроме выработки необходимых и высокоточных видов оружия, поэтому нужно переосмыслить участие ученых в деятельности обороны».
И, наконец, третьей задачей парламентарий ставит «более грамотный и справедливый подход к реформированию тех училищ, которые еще у нас остались, а также пересмотр ряда положений по социальному обеспечению военнослужащих». «На бумаге и на словах мы все даем, мы все выделяем, в том числе и квартиры, а на самом деле социальное обеспечение военнослужащих оставляет желать лучшего. Нужно просто заниматься меньше болтовней и больше делом», – подытожил Овсянников.