Мало кто сомневается, что Трамп на своем втором сроке начнет экономическое давление на Китай, на что указывает характер подбора людей на ключевые посты и опыт предыдущей четырехлетки. Однако Китай, несмотря на свою миролюбивую риторику, однозначно не придерживается философии «подставь вторую щеку» и, скорее всего, сможет нанести весьма чувствительные для Белого дома ответные удары.

У Пекина есть политическое преимущество – китайский строй очень далек от либеральной демократии западного образца, а это делает его куда более устойчивым в грядущей экономической войне.

При этом американская и китайская экономики во многом взаимозависимы, а у Пекина (в отличие, например, от Европы) нет привычки вредить себе чисто ради того, чтобы ухудшить жизнь противникам, поэтому любые ответные шаги будут строго дозированы.

Какие шаги сможет предпринять китайское руководство, чтобы их ответные удары были максимально болезненны для Вашингтона и при этом были целесообразны?

Первое и самое очевидное, что может сделать Пекин, – начать сбрасывать облигации казначейства США (Treasuries), продавая их на глобальном рынке. Эти облигации – инструмент, с помощью которого США занимают деньги, и распродажа бумаг приведет к снижению их стоимости – они будут котироваться сильно ниже номинала, и инвесторы с радостью будут их разбирать. Если Вашингтону срочно потребуется занять деньги, то он обнаружит, что сделать это стало намного сложнее – рынок уже переполнен дешевыми облигациями, и никто не захочет покупать новые по номиналу.

Пекин частично перекроет долговой вентиль – весьма чувствительный удар по американской экономике и по позициям новой администрации. На данный момент Пекин скопил казначейские облигации на 770 млрд долларов, еще порядка 220 млрд долларов американского госдолга контролируется Гонконгом. Иными словами, у КНР есть облигации США почти на триллион долларов, и им достаточно сбросить лишь небольшую часть этой суммы, чтобы вызвать паралич американского долгового рынка. 

Впрочем, для начала Китаю достаточно будет просто отказаться покупать новые транши казначейских облигаций – исчезновение столь крупного потребителя будет весьма чувствительно для США, и чтобы найти новых клиентов, им придется идти на серьезные уступки (поднимать доходность бумаг, например). Представьте себе, что вы отбираете кредитку у человека, который привык жить в долг – примерно это ощутит на себе американская экономика. Безусловно, КНР не будет просто так использовать этот инструмент – сбрасывание казначейских бондов приведет к укреплению юаня (что плохо для экспорта) и дестабилизирует мировые финансовые рынки, но США неплохо бы понимать, что технически Пекин может это сделать.

Второй шаг, на который может пойти руководство Китая – благо опыт торговой войны с США уже имеется, – это целевые тарифы против американской сельхозпродукции. В прошлый раз Пекин ввел тарифы на американскую сою, мясо и молоко – эти меры ударили по малому бизнесу в Айове, Миннесоте, Индиане, Небраске, Техасе и Висконсине. С учетом того, что в 2025 году торговый дефицит в сельском хозяйстве США, по прогнозам, превысит 45 млрд долларов, любые ограничения будут очень болезненны для фермеров, голосовавших за Трампа.

При этом в 2018 году Китай не был по-настоящему готов к торговой войне и действовал реактивно – однако даже в той ситуации он смог спровоцировать волну банкротств среди американских фермеров. Сейчас Пекин подготовился куда серьезнее, создав стратегические запасы сельскохозяйственной продукции и переориентировавшись на бразильский импорт.

В теории КНР может также экономически надавить на аффилированные с республиканцами корпорации, в первую очередь нефтегазовые. Несмотря на очевидную прохладу в отношениях, Китай продолжает активно импортировать американский сжиженный газ, причем предварительная статистка за первые 10 месяцев 2024 года показывает 60% рост. И хотя китайской экономике, безусловно, нужно дешевое топливо, Пекин достаточно умело диверсифицировал импорт и может наложить на американские нефтегазовые корпорации весьма болезненные ограничения.

И, конечно же, у Пекина сохраняются дальнейшие возможности по давлению на экономику и оборонный потенциал США через рынок критических материалов (часто под этим понимают редкоземельные металлы, но понятие шире). В начале декабря КНР ограничила экспорт галлия и германия, а также сверхтвердых материалов, и есть основания думать, что в случае обострения Пекин может пойти и дальше. 

В течение двух последних десятилетий Китай тратил деньги и политический капитал на то, чтобы получить контроль над производством критических материалов по всему миру. За счет удачных инвестиций и так называемой дипломатии капиталов Китай контролирует 58% мирового производства лития и является важнейшим игроком на рынке никеля (добывается в Индонезии) и кобальта (Демократическая Республика Конго). Чисто теоретически это дает Пекину возможность управлять рынком литий-ионных батарей, имеющим критическое значение для мировой экономики.

Наличие возможностей не означает, что Китай ими воспользуется – в реальном мире принцип чеховского ружья не действует. Пекин – упорный, но очень осторожный игрок, крайне дозированно использующий свои ресурсы.