Иной раз «незначительные детали» характеризуют любой конфликт ярче, чем тома скрупулезного анализа.
Это знала палестинская писательница и гуманитарный исследователь Адания Шибли. Окончила западные университеты, где и преподает всю жизнь. Профессор-политолог, исследователь постколониальных и гендерных исследований. Лекции, гранты.
Написала неплохой роман «Незначительная деталь», последовательно нажимающий на все правильные точки: гендер, институциональное насилие, тяжелая женская доля.
Сюжет простой. В 1949 году взвод солдат Израиля уничтожает бедуинское поселение, оставляя в живых молодую девушку. Затем насилует ее до смерти и закапывает в пустыне. (Эта часть сюжета, кстати, задокументирована и является неоспариваемым Израилем историческим фактом). В условные «наши дни» другая палестинка из Рамаллы натыкается на эту историю в газете и пытается изучить ее поподробнее. Дальше начинается классический «роман-путешествие» частью физический, частью духовный. Заканчивается все очень плохо.
Не сказать, что в горестях и проблемах протагонистки виноваты исключительно израильтяне. Собственные палестинцы тоже обижают ее со страшной силой.
Общее впечатление – гнетущее. Народ, потерявший свою землю, но оставшийся на ней жить. Чужие в своем доме. Народ – община – семья – конкретный человек разрушены изнутри, поломаны. Бесперспективность, деградация, одиночество, насилие.
Естественно, такой роман от автора с такой биографией не мог быть не награжден всем подряд. В том числе получил награду и от Франкфуртской книжной ярмарки. Помимо награды Адани должна была провести панель вместе со своим переводчиком на немецкий.
И в один день вдруг выяснилось, что роман награды не достоин. (А если и достоин, то не сейчас, и вообще надо все проверить и перепроверить). Что авторка тоже не достойна выступить на ярмарке. И что сама она это с пониманием приняла.
Как это и бывает, сообщение об отмене своего выступления и о своем согласии с этим Шибли получила из СМИ, которые роман очень подробно разобрали. И выяснили (на седьмой год после издания текста), что Израиль изображен как «машина для убийства», что такие книги «привносят в культурную сферу антисемитские настроения», и что идейная основа книги – «антигуманна», так как «насилие против израильского гражданского населения не упоминается». Не предоставила писательница слова «другой стороне», так сказать.
За роман попытались вступиться, упирая на то, что факт изнасилования бедуинки «задокументирован». Но куда там. Сказано, «прославляющее антисемитизм произведение» – значит, оно и есть. И нашу гендерную постколониальную профессорку просто заканселили.
Удивительны в этом не проблемы достаточно среднего романа. А то, насколько быстро, тотально и игнорируя любой контекст переворачивается «гуманитарная машина».
Десятилетиями растили и пестовали всю эту плеяду «палестинских писателей», давали им гранты, кафедры и трибуны. Награждали их за «честность и бескомпромиссность», чтобы буквально за три дня тему полностью закрыть. Сейчас повестка в «делании израильских голосов особенно заметными на книжной ярмарке».
И это ведь не какое-то директивное управление. Нет офиса, где за всем зорко наблюдают и шлют имейлы: «сейчас качаем вот это, а вот то глушим. Вы кому там призы даете, ау?» Крупные операторы, находящиеся в ключевых узлах управления «гуманитаркой» – СМИ, культура, спорт – сами знают, когда кого канселить: антиваксеров, русских, арабов...
Одновременно отовсюду выкинули пловца из Египта, пискнувшего в интервью, что он, мол, не может быть полностью счастлив победой, когда его братья и сестры под бомбами. И уволили десяток журналистов из английских СМИ за недостаточно восторженный образ мысли (а вернее, за то, что они оказались – внезапно, видимо, – арабами и неправильно смотрят на нерв момента). И все это за день-два.
Эта система рефлексивного управления, способная сама, без мучительного внешнего администрирования перестроиться за три дня буквально на противоположные тезисы, – и есть, наверное, самое крутое, что контролирует сегодня Запад. В ней его сокрушительная мощь.