Главная проблема российской группировки – ее малолюдность. Руководство страны принципиально решило вести боевые действия армией мирного времени, не привлекая даже срочников. Позиции противника заваливаются десятками тысяч снарядов в сутки. Сам он при этом выстреливает в разы меньше и неизбежно несет потери, непропорциональные нашим.

Чтобы хоть как-то что-то держать, противник вынужден бросать под уничтожающий огонь все новых и новых солдат. Картины в духе «вчера их было пятнадцать, сегодня остался один», воспринимаемые на низовом уровне и вываливаемые в интернет, носят массовый характер. Созерцающие их выжившие находятся на грани психологического надлома.

Уничтожить психику

Первая мировая война завершилась как раз из-за такого надлома. Тогда абсолютно внезапно для всех маневренная война вдруг превратилась в позиционную – но при этом не вялотекущую, а активную. Основную роль в ней играла артиллерия – только мощнейшие кулаки из сотен и тысяч тяжелых орудий могли проламывать зарытую глубоко в землю оборону. Правда, дать окончательной победы не могли и артиллеристы – любая серьезная оборона глубоко эшелонировалась в глубину. Артиллерия не могла быть с атакующими рядом всегда. Рано или поздно штурмующие углублялись достаточно глубоко в оборону противника, чтобы артиллеристы переставали видеть, куда надо стрелять. Связь при этом была плохая, и через какое-то время наступающие оставались предоставленными сами себе. Лишенные мощной поддержки, они, как правило, выбивались контратакой свежего и поддержанного уже своей артиллерией противника.

Этот позиционный тупик стоил всем громадных потерь, понесенных на маленьких клочках земли. Но в итоге побежденных в той войне надломила именно артиллерийская мясорубка. Ощущение себя отданными на заклание винтиками в неспособной победить машине. Упаднические настроения быстро распространялись с фронтов в тыл и там разлагали общество. Результатом были бунты, которые местами переходили в перевороты и революции. Это наносило по государственным машинам удары достаточной силы, чтобы те прекращали войну и выбрасывали белый флаг.

Учитывая одностороннее повторение такой ситуации, обусловленное нашим превосходством в артиллерии, можно ожидать такого же надлома и от украинского общества. Вопрос в том, когда именно он произойдет.

Эльфы против орков

Пережить тяжелые времена народам помогает пропаганда. Ее действие похоже на магию – она реально работает, заставляя людей умирать за заданные идеалы, пока они в нее верят. И пока люди готовы в нужном количестве умирать, общество, нация, идея продолжают жить. Любая пропаганда базируется на мифах, которые тем или иным образом объясняют происходящее и дают цель, чтобы продолжать. В украинской пропаганде самый важный миф – идея о цивилизационном противостоянии. Украинцы в ней занимают место европейцев-индивидуалистов, а мы – могучей, но безвольной и безынициативной на низовом уровне «орды». Само по себе это может показаться забавным – хотя бы потому, что тюркский след (напомним, речь идет об «орде») в истории Украины, мягко говоря, куда глубже. Но покуда миф продолжает работать, это не повод для смеха, а проблема. То, что мотивирует противника сопротивляться.

Пишущие в социальные сети с передовой украинские радикалы смогли придумать обоснование и для сегодняшнего положения. Для ситуации, в которой пушечным мясом стали именно они, а не как им казалось, должен был стать их противник. Мотивированные бойцы врага активно разгоняют в своей среде идею «воина», который противопоставляется солдату массовой армии. Его индивидуальные бойцовские качества раньше должны были обеспечить победу. Теперь, когда украинцев заваливают градом из снарядов, они используют образ хотя бы для того, чтобы сохранить свою идентичность. И это тоже несет в себе угрозу.

Ведь безликий массированный артиллерийский шквал легко представить себе, как ту самую «орду», а себя – как немногочисленных, но храбрых рыцарей, попавших под монгольские стрелы. И эти «нечестные стрелы» заставляют проигрывать одну битву за другой, но сам ключевой миф не уничтожают. «Завалить трупами», которое приписывалось «тупой и аморфной орде», меняется на «завалить снарядами». И да, все это может показаться абсурдным, но это буквально то, что пишут попавшие под артиллерийский шторм украинские радикалы в соцсетях. И это та формула, тот миф, что сможет все им объяснить.

Обосновав свое поражение чисто техническими факторами и сохранив миф о побежденных, но не сломленных индивидуалистах, идейные бойцы противника пронесут в будущее мысль о том, что русских вполне возможно победить. Если добыть себе техническую «палочку-выручалочку», которая нейтрализует артиллерию. Это будет особенно опасно, если мы будем вынуждены временно сохранить какую-то часть Украины – разбираться с ней потом, если не уничтожить боевой дух, кураж и задор политического украинства, будет намного тяжелее.

Поэтому когда обрабатываемый артиллерийским шквалом противник психологически надломится – когда бы это ни случилось, – крайне важно не останавливаться на полпути. Тем более когда враг теряет намного больше, чем мы. Не дать себя поймать на морковку заморозки конфликта, даже на «вкусных» условиях. Артиллерийский шквал, который косит живую силу противника и бережет наших бойцов, должен продолжиться.

Россия любит договариваться по-хорошему и экономить ресурсы. Это мудро, когда речь идет о бармалеях за тысячи километров от наших границ. Но сейчас, когда в бескомпромиссной борьбе за существование схлестнулись две идеи и две идентичности, попытка сэкономить три копейки может обойтись дорого не только нам, но и нашим потомкам. Любая психика имеет предел. Любая идеологическая накачка проламывается грубой материей. Идея воина-индивидуалиста тоже сточится вместе с остатками самообладания вражеских радикалов, и ее место прочно займет разочарование, которое и застрахует нас от повторения истории десять-двадцать лет спустя.

Главное – не позволить затянуться психологическим ранам вражеских военных. Добить до конца их уверенность в себе. Чтобы любые обоснования своего поражения выглядели очевидно нелепо для обычного жителя Украины и не несли в себе никакой романтики. Только тогда мы сможем обеспечить прочный мир для будущих поколений.