Шок Никсона. Именно так в политологии называется серия односторонних действий американского президента Ричарда Никсона в начале 70-х, вызвавших замешательство американских союзников. Чаще всего это выражение используют в отношении отказа США привязывать курс доллара к золоту (приведший к прекращению работы Бреттон-Вудской системы), однако в данном контексте нас больше интересует «китайский шок». Решение президента США нормализовать отношения с Китаем, принятое без консультаций и без учета мнений критического американского союзника – Японии. Токио был шокирован таким подходом, но в конце концов смирился – ведь речь шла о единичном случае, об исключении.
Сейчас, полвека спустя, подобные исключения стали если не правилом, то по крайней мере рядовым событием. Джордж Буш – младший выбросил на помойку мнение союзников во время вторжения в Ирак и создания систем региональных ПРО, Обама проигнорировал мнение Израиля и Саудовской Аравии во время заключения критичной для их интересов ядерной сделки с Ираном, а правление Трампа вообще было одним большим шоком. Предыдущий американский президент даже не делал вид, что его беспокоят мнение и интересы союзников, поэтому без зазрения внешнеполитической совести развязывал торговые войны, выходил из иранской ядерной сделки (ставя уже Европу, поназаключавшую сделок с Тегераном, в сложное положение), полоскал НАТО.
Кому-то могло показаться, что с приходом респектабельного дедушки Байдена все изменится. И вроде как хотелки даже начали материализовываться – Байден запустил процесс пересмотра внешней политики и дал понять, что теперь будет действовать рука об руку с союзниками. Однако по факту получилось, что действовать с одними против интересов других. Например, в вопросе «Северного потока – 2» – соглашение США с Германией, в рамках которого Америка дала добро на достройку проекта, стало настоящим «шоком Байдена» для ряда сил и государств, которые еще недавно под эгидой Штатов топили против проекта. Для Украины, Прибалтики и, самое главное, Польши. Которые до сих пор не понимают, что это было: локальное соглашение или же (на фоне прошедшего в Женеве саммита Путина с Байденом, где стороны договорились о прекращении эскалации конфликта в двусторонних отношениях) начало нового курса в отношении Москвы.
И если это начало нового курса, то какие его правила и как той же Польше или, тем более, Украине под него подстраиваться – ведь вся их внешняя политика заточена именно под конфликтность. Помимо «Северного потока – 2», Варшава и Киев «шокированы» изменением европейской политики Байдена. Если при Трампе Белый дом, конфликтовавший с ЕС, поддерживал Польшу как троянского коня в Евросоюзе, а американские элиты крышевали Украину, позволявшую себе регулярно оскорблять и унижать Брюссель с Берлином, то при Байдене был взят курс не просто на восстановление отношений с Германией, но и на легитимацию Берлина как лучшего друга и опору Вашингтона в Старом Свете. А значит, Варшава с Киевом рискуют в ближайшее время столкнуться с немецкой местью – нордической и беспощадной. И это уже не говоря о непонимании того, как и в каком направлении дальше строить внешнюю политику.
Страшно
К Соединенным Штатам тут особых претензий нет. Американские внешнеполитические пируэты связаны исключительно с национальными интересами – так, как их понимают текущие хозяева Белого дома. Трамп вышел из ядерной сделки с Ираном потому, что посчитал это выгодным для США.
Байден «продал» немцам свое согласие на достройку «Северного потока – 2» потому, что посчитал это не просто выгодным, а единственно возможным выходом для Вашингтона в ситуации, когда «Северный поток – 2» практически завершен, и помешать ему могли лишь тотальные санкции против компаний ФРГ (которые обрушили бы американо-германские отношения). Претензии есть как раз к элитам американских «союзников». Руководителям стран, которые в какой-то момент посчитали, что им не нужна самостоятельная, суверенная внешняя политика, основанная на национальных интересах. Куда проще, подумали они, привязать свою стратегию к американской, идти по проложенной американцами колее и подбирать объедки, набросанные вдоль нее (а то, что для Америки объедки, для Украины – вполне себе серьезные бонусы). Ну или, при достижении уровня профессионализма Табаки, бежать впереди американцев по очевидному и предсказуемому направлению, зарабатывая себе внутри- и внешнеполитический рейтинг.
После крайних шараханий Соединенных Штатов очевидно, что эту стратегию нужно менять. Во-первых, потому, что таких пируэтов будет еще больше. Прошли те прекрасные времена, когда политика (как внутренняя, так и внешняя) выстраивалась на основе консенсуса между Республиканской и Демократической партиями. Сейчас обе ведущие политические силы США крайне радикализированы и имеют лишь немного общих позиций (например, сдерживание Китая, да и то у каждой партии свои методы). Поэтому смена республиканцев на демократов и наоборот приведет к тому, что политика будет меняться – и союзникам, добровольно привязавшим себя к американской колеснице, каждый раз придется подстраиваться. В то же время – и это во-вторых – для подобных подстроек у них банально не хватает ни ресурсов, ни политической гибкости. Сложно представить украинское руководство, которое рискнет выполнять Минские соглашения – или власти Польши, которые прекратят русофобскую пропаганду.
Казалось бы, выход из этой непростой ситуации очевиден. Союзники США должны стать именно союзниками, а не добровольными вассалами, как сейчас. Выработать собственную политическую линию, основанную на национальных интересах и учете (не подчинении, а именно учете) позиции США, после чего претворять эту линию в жизнь. Ну и, наконец, не демонстрировать открытую готовность дружить с американцами против других великих держав – особенно соседних. Ведь американцы уйдут, а сосед останется.
Однако никто из американских союзников пока не демонстрирует даже готовность начать этот пересмотр. Кто-то не может, не мыслит себя в отрыве от американской колесницы – так уж их учили. Другие боятся уходить в свободное внешнеполитическое плавание. Третьи же искренне считают, что американская внешняя политика может переобуваться, но какие-то вещи (например, курс на сдерживание России) останутся неизменными. И под него можно всегда подстроиться. Блаженны верующие.