Раздел в культурной среде после Октября 1917-го происходил не по той линии, которую нарисовали сегодня.
В понимании людей, принявших Октябрь 1917-го, борьба шла не по линии «большевики» против «Руси православной, тысячелетней», а по линии «Русь народная, скифская» против «западников и февралистов
С одной стороны, сторонники «России, которую мы потеряли», люди чести, кладущие размашистые кресты на себя, а с другой – поганые и картавые большевики, которые немедленно начали матушке России загонять болт в лоб.
Ничего подобного.
Едва ли не первая поэтическая антология, которая вышла при Советской власти, и эту власть принимала и славила, была антология «Красный звон» (январь 1918 года) – со стихами крестьянских поэтов: Есенина, Клюева, Орешина, Ширяевца. С предисловием Иванова-Разумника, русофила и блестящего критика.
Предвидя контрдовод, что большевистским вождям не было никакого дела до русского народа, рискну напомнить один любопытный факт.
Первые памятники, которые установила молодая большевистская власть (в ноябре 1918 г.), были памятники крестьянским поэтам: Кольцову, Никитину и Тарасу Шевченко. Дополнял эту троицу Робеспьер, ну, куда без него. Открывал памятники певцам мужицкой доли Лев Борисович Каменев.
Другой важнейшей поэтической силой революции 1917-го были «Скифы» – левоэсеровское издание, опять же имевшее отношение к Иванову-Разумнику, вокруг которого группировались Блок, Белый и упомянутые выше Есенин и Клюев.
Думаю, особо объяснять, что такое «Скифы» в том понимании, не нужно: они жестко противопоставляли свое скифство западничеству.
То есть в понимании людей, принявших Октябрь 1917-го, борьба шла не по линии «большевики» против «Руси православной, тысячелетней», а по линии «Русь народная, скифская» против «западников и февралистов».
Именно поэтому Блок в ответ на известие о том, что «прогрессивная публика» называла его «изменником», записывает зимой 1918-го в дневнике:
«Господа, вы никогда не знали и не любили России». О том же пишет Есенин в стихах:«Грозно гремит твой гром,
чудится плеск крыл, –
новый Содом
сжигает Егудиил».
Горела в его понимании не Русь, а все то, что наросло на ее теле.
Но потом и Русь прижгло и прожгло. И его самого оплавило.
Источник: Блог Захара Прилепина