Противоречивое заявление президента США выглядит странным и непоследовательным и совершенно очевидно ставит под сомнение положение Обамы как национального лидера. Лидеру можно простить многое, кроме слабости. Отказ брать на себя ответственность за принятое решение и попытка разделить его с максимально широким кругом участников – это несомненная слабость.
Однако не менее очевидно, что Обама столкнулся с неприятной для себя ситуацией. В американской элите не просто нет единства по ключевым вопросам внешней политики – она расколота. Без выработки компромисса любые дальнейшие шаги будут лишь усугублять этот раскол.
В этой ситуации Обама умывает руки и передает окончательное решение в руки теневых боссов республиканской и демократической партии – теперь пусть решают они. Это крах самого Обамы как президента, но, похоже, у него просто нет другого выхода. Недельное молчание в данном случае выглядит слишком красноречивым подтверждением тому, что колебания американского президента вызваны фундаментальными причинами, а не просто необходимостью выработать довольно тривиальное управленческое решение.
Если верно предположение, что за терактом в Восточной Гуте стоят саудиты, то можно сказать, что саудовское лобби, равно как и израильское, которые очень тесно связаны с традиционной консервативной американской элитой и ориентированы на транснациональные корпорации, сумело остановить наступление финансовой международной олигархии на свои позиции. Похоже, что «арабская весна» как операция по переконфигурированию зон влияния американского истэблишмента завершается – начинается неизбежная реакция и возврат утраченных позиций. Египет стал первой видимой победой неоконов, которые два года перед этим были вынуждены отступать. Сирия, похоже, становится той точкой, на которой обе части американской элиты будут вынуждены приходить к согласию.
Без преодоления раскола США не могут опираться на своих вассалов и союзников – те совершенно справедливо предпочли не ввязываться в сомнительную авантюру, ожидая окончательного решения проблем у сеньора. В этом смысле удивительное поведение английского премьера и парламента вполне объяснимо – англичане четко обозначили свою позицию – мы готовы поддержать военную акцию, но для этого нужно ее легитимизировать. Отсыл к Совету Безопасности, чью резолюцию нужно получить, – формальная отговорка. Англичане ждут решения гораздо более высокого уровня.
Фундаментальная проблема преодоления раскола не решается голосованием в Конгрессе. Поэтому нападение на Сирию вряд ли зависит от его итогов. И прогнозировать его начало, как и раньше, пока совершенно невозможно.
По логике вещей оно продолжает оставаться очень вероятным в ближайшие дни – президент принял решение воевать, тем самым поставив Конгресс перед непростым выбором – подтвердить его решение или окончательно уронить авторитет президента сверхдержавы. При этом, судя по всему, американские военные выглядят крайне недовольными – они не очень понимают, что им делать. Держать их в подвешенном состоянии вряд ли разумно. Нельзя одновременно давать команду «Фас» и удерживать собаку на поводке.
Это означает, что голосование в Конгрессе, доверительный разговор на саммите G20, консультации с союзниками никак не синхронизированы с самим ударом – он может состояться в любой день. Обама уже вполне прозрачно намекнул, что имеет право отдать приказ и без предварительного согласия Конгресса. В этом смысле война становится данностью. Весь вопрос в сроках ее начала, продолжительности удара и формате самих боевых действий. С этим пока нет практически никакой ясности.