Первым и очевидным выводом из прошедших выборов должен быть вывод организационный. Столь безобразно проведенной кампании, как у Сергея Собянина, я не припомню. Все-таки выборы – это выборы, и сами собой люди не избираются.
Количество тех самых людей «с чистыми светлыми лицами», тех самых «креаклов» и «хипстеров», как мы видим, сильно преувеличено
Кампаниями должны руководить специалисты, а не не пойми кто. Для того, чтобы понять, о чем я, достаточно посмотреть на кампанию, проведенную кандидатом в губернаторы Московской области Андреем Воробьевым. Эта кампания войдет в историю как хрестоматийный пример правильной кампании действующего чиновника.
Впрочем, кампания Алексея Навального в историю, разумеется, тоже войдет – это была великолепная кампания, и утверждать обратное было бы полным идиотизмом.
А теперь оставим это старческое брюзжание и перейдем наконец к сути вопроса. А суть эту я, помнится, уже излагал только на страницах газеты ВЗГЛЯД минимум раза два. Давайте отбросим всю эту малозначимую фигню типа картошки, продуктовых заказов, пирожков на участках и тому подобные народные приметы. Я вот на эти выборы не ходил – просто потому, что лично для меня они были не значимы.
Я не являюсь поклонником Сергея Собянина, его кампания была проведена из рук вон плохо, мне Собянина не продали. А с Алексеем Навальным у меня есть эстетические противоречия – ну, вы о них знаете. Еще раз повторю эту мысль: если избиратель хочет проголосовать – он проголосует, и никакая картошка этому не помешает. Если же человек не хочет голосовать – заставить его это сделать не помогут никакие продуктовые наборы.
Вот и постулируем: Сергей Собянин получил голоса тех, кто предпочел status quo. Мельников (упомянем и его) получил стандартные ядерные коммунистические 10–12 процентов.
А вот Алексей Навальный, кампания которого была мобилизационной, получил все возможные голоса своей аудитории. Вы видели сторонника Алексея Навального, который, имея московскую регистрацию, не проголосовал бы? Да ему бы другие сторонники руку сломали! Божена Рынска даже прилетела специально из Лондона.
То есть эти вот 632 697 человек, которые проголосовали вчера за Навального, – это весь его электорат, и никакой второй тур не добавил бы к этому числу ни одного человека.
И вы знаете – это очень интересная цифра. Знаете, сколько проголосовали за Сергея Кириенко на выборах мэра Москвы 1999 года? 510 958 человек. Кампания не была такой мобилизационной, но она была, и это была кампания для правого электората.
А знаете, сколько проголосовали за Александра Лебедева на выборах мэра Москвы 2003 года? 499 318 человек.
Мы с вами видим приблизительно одну и ту же цифру, неизменную на протяжении четырнадцати лет. Кто эти люди? Это тот самый правый избиратель, о существовании которого все время говорил Владислав Сурков и до которого он все время пытался достучаться с помощью поддержки разного рода праволиберальных проектов (раз уж партия СПС перестала интересовать этого избирателя).
Социологическими исследованиями количество этого избирателя оценивалось где-то в 25–30 процентов, и во многом за счет именно этого избирателя в отсутствие праволиберального проекта выигрывала «Единая Россия» (единственная значимая партия, которая не предлагала левой риторики).
Как мы видим, далеко не все из этих 25–30 процентов готовы голосовать за либеральный проект: 600 тысяч от общего числа столичных избирателей – это где-то 10%. Кириенко и Лебедев при существенно большей явке получили соответственно 11,3% и 12,8%. Навальный при явке в два раза ниже получил в два раза больше. Это очень грубые подсчеты, но абсолютная цифра, практически не меняющаяся четырнадцать лет, – фактор, как вы понимаете, довольно весомый.
Поэтому я сменил бы тезис Суркова о том, что праволиберальный электорат значим, поскольку он отличается от правоконсервативного электората, который и голосует за «Единую Россию». Десять процентов в самом богатом городе страны говорят нам о том, что еще рано.
Количество тех самых людей «с чистыми светлыми лицами», тех самых «креаклов» и «хипстеров», как мы видим, сильно преувеличено. Их не 100 тысяч, которые выходили на площадь, но и не миллион, о необходимости которого постоянно заявлял нам Навальный. Людей, которые голосуют за то, чтобы развязки и детские площадки было достроены, пока еще значительно больше, чем тех, кто хочет сам не знает чего.
Признаться, для меня это стало довольно грустным открытием. Я-то как раз полагал, что мы уже вот-вот, на пороге, и если не в этом выборном цикле, то в следующем количество тех, кто сформирует новую власть, власть третьей генерации в новой России, будет достаточно. А оно вон оно как. Их мало того, что катастрофически не хватает – так у них нет еще и практически никакой положительной динамики в росте. Может быть, правду говорят, что Россия – страна очень консервативная?
Но даже если так – надо дать этим 10 процентам то, чего они хотят. Свободу бизнеса, творчества, прекратить эту пещерную борьбу с выставками и гомосексуалистами – ведь это же все совершенно несложные вещи, никоим образом не увеличивающие поддержку власти у консервативного избирателя, но зато отталкивающие и озлобляющие эти вот действительно важные для прогресса 10 процентов.