Темой была вновь реанимированная и, как обычно, крайне своевременная идея выноса Ленина из Мавзолея. Проханов был традиционен: слюна долетала до оппонента, каламбуры сыпались, мертвецы маршировали и бились друг с другом под землей. Дело, понятно, не сводилось только к Ленину, все еще хуже: Россию уничтожают и т.д. Согласно С. Митрофанову из «Телекритики» «...Результат дискуссии обескуражил. Какой бы экзистенциальный бред не нес Проханов – он в глазах телезрителей все равно оказывался прав». Почему?
Почему Проханов может «гнать» что угодно, причем с удивительной уверенностью в себе? В частности потому, что «...Проханов прекрасно разбирается, когда претендовать на вершки, а когда – на корешки. Коммунистов расстреливали в 93-м? Тут он против «банды Ельцина». Те же коммунисты угробили известно сколько миллионов? Нет, вот тут он ни при чем, потому что вообще не был членом партии» («Телекритика», «Гексогеныч Проханов»). Но это одна сторона проблемы.
Другая же состоит в том, что недовольных всегда хватает – по самым разным поводам. Проханов же в присущих телевидению форматах, рассчитанных на альтернативные мнения, вполне востребован, фактически приватизируя все эти неудовольствия. Аудиторию-то он заводит, но есть одна проблема: где Проханов, там всегда небольшая гражданская война. Холодная, бытовая, на полчаса, истеричная – но непременно война, и именно что гражданская. И вот это уже вполне системная проблема.
Любопытно – будут ли когда-нибудь граждане не собачиться, а пытаться что-то решить в складчину? Хотя бы на телевидении?
Например, любопытно – будут ли когда-нибудь граждане не собачиться, а пытаться что-то решить в складчину? Хотя бы на телевидении? В самом деле, отчасти это проблема форматов – ток-шоу рассчитаны именно на то, чтобы там пылали страсти: чем ближе к мордобою, тем лучше. Единственной передачей, в которой происходит некоторое объединение умственных усилий, оказывается «Что? Где? Когда?». Но, кажется, возникает еще один вариант – «Времена» Познера. В этом сезоне в двух первых программах у него были принципиально неконфликтные гости, так что по ним судить было сложно. Сейчас в передачу пригласили Василия Аксенова, С.Караганова, Г.Зюганова и Роя Медведева – людей весьма разных взглядов. Мало того, и тема была та же, что и в «К барьеру!» – по поводу захоронения Ленина. Но обошлось без криков и истерик. Тем более Познер действительно вел разговор именно к тому, как прекратить бесконечную и никому не нужную латентную гражданскую войну. Оказывается, на телевидении не обязательно собачиться, и это вовсе не в ущерб качеству и драматургии.
Еще одна проблема телевизионной специфики. Например, в фильме про «Ленинградское дело» («Культура», 3 октября) речь традиционно зашла о том, что Сталин инициировал показательные процессы, именно что выстраивая драматургию. В статье по этому поводу («Искусство как управление») заодно отмечалось, что в хрущевско-брежневские годы из-за дурацкого выбора стиля управления началось банальное наведение глянца на действительность. К добру это не привело, так что проблема выбора того, как описывать действительность, в массовых медиа существует, и выбор этот весьма не прост.
Д. Дондурей |
Дондурей клонил к тому, что телевизионщики должны знать, что именно они формируют своими матрицами. Это, разумеется, понятно и как-то снова заставляет вспомнить о Проханове: согласно Дондурею социальная база у того весьма надежная.
И еще одна медийная проблема. Существует вечный спор между информационной журналистикой и смысловой. Но еще есть журналистика не так чтобы пропагандистская, сколько «постановочная», в последнее время крайне распространившаяся в формате инфотаймента. Теперь, кажется, эта линия достигла своего предела в «Реальной политике» Павловского (подробнее – в «Искусство быть реальным» ). Как-то все же хочется отчетливости: там у нас мультфильмы показывают, а тут – конкретно по делу, без всяких антраша.
Что касается второго варианта, то в информационно-смысловом плане теленеделя состояла из таких событий (каналы более-менее совпали в выборе основных тем): Саммит Россия–ЕС, энергетические отношения России и ЕС, поездки Фрадкова по регионам, выборы в Польше, то же захоронение Ленина, встреча азиатских лидеров в Петербурге на дне рождения Путина и вхождение Узбекистана в Евразийское экономическое сообщество, выдача Адамова в США. Все вполне информационно, не без смысла и практически без пафоса – разве что он присутствовал в материалах о том, что Россия восстановила позиции экономически сильной державы (сюжеты по саммиту Россия–ЕС).
Неделя заканчивалась публицистическим пафосом от того же Соловьева |
А заканчивалась неделя снова публицистическим пафосом от того же Соловьева. В «Воскресном вечере» обсуждалась проблема отношений с той же Европой, но в ином, крайне удрученном ракурсе. Сообщалось, что Россия подписала с ЕС документ, согласно которому она готова взять на себя все расходы по выдворению нелегалов из Европы. Кроме того, только через три недели в Россию вернули летчика Троянова, неудачно управлявшего своим самолетом над Литвой. Еще Швейцария предпочла отправить Адамова в США. Мораль и вопрос от Соловьева: «...И это уже не удивляет. Это они нас не уважают или мы себя? Почему Запад не хочет понять, что мы – цивилизованный член международного сообщества?»
В студии были Караганов, Митрофанов (он у Соловьева, что ли, в штате?), Радзиховский; тема, разумеется, осталась не раскрытой. Понятно почему: из-за очевидной невозможности бороться со своими комплексами своими же рассуждениями. Это все та же тема разницы информационной, смысловой и пропагандистской журналистики, в данном случае еще и в крайне сомнительном варианте. С чего, собственно, производить такие интерпретации фактов, которые тут же убеждают в том, что кто-то нас не уважает? Да ну ее, такую публицистику...
Впрочем, во второй части у Соловьева появился И.Шувалов, отвечавший на вопросы по поводу социальных инициатив Путина, про ипотеку и т.п. Шувалов, к счастью, не публичный пропагандист, так что новая неделя начнется, в общем, спокойно. А потом следующий четверг, уж как обычно...