В дополнение к уже имеющимся кризисам западный мир накрыл дефицит лекарств. Причем речь идет в основном не о производстве каких-то трудоемких молекул, а о базовых лекарствах, которые должны быть в каждой аптечке – вроде парацетамола и антибиотиков, нехватка которых может существенно отразиться на здоровье нации.
Любопытно также отметить, как в популярных западных СМИ освещают этот кризис. Некоторые, как французский канал BFM или газета Le Parisien, избегают упоминания о самой проблеме. Зато красочно повествуют, как много антибиотиков выписывают во Франции детям, да и взрослым тоже, и с опорой на мнение очередного «эксперта» пытаются провести мысль, что болеть без антибиотиков не так уж страшно. Это передергивание из серии «если в магазине нет мяса, внушим народу, что есть его вредно» – вместо того, чтобы в публичном поле разбираться с проблемами: почему, собственно, мяса нет, кто виноват и что делать.
Однако нехватка лекарств зашла слишком далеко, чтобы с ней можно было справиться одними пропагандистскими методами, делая хорошую мину при плохой игре. Даже такой традиционный остров спокойствия и стабильности, как Швейцария, вынужден был опубликовать список дефицитных лекарств – причем потребители считают, что он не учитывает ставшие дефицитом лекарства, важные, например, для эпилептиков и страдающих болезнью Паркинсона.
Проблемой стало найти противовоспалительные, содержащие ибупрофен, недорогие дженерики (аналоги более дорогих лекарств) и, как объясняет владелец аптеки Фернан Жолиссен, всего около сотни наименований. В предыдущие годы в этом списке могло находиться максимум 20 наименований.
Во Франции вынуждены были в итоге признать, что дефицитом стали 85 лекарств, включая парацетамол и антибиотики, а также антисептическое мыло. Под угрозой исчезновения оказался даже «Эффералган», который производится в самой Франции и является одним из самых популярных лекарств, и из-за дефицита Национальное лекарственное агентство призвало аптеки ограничить продажу оставшегося «Эффералгана» в одни руки.
Называются различные причины дефицита. К примеру, некоторые молекулы больше не производят, так как их производство стало слишком затратным, а государство не готово возмещать производителям разницу в цене.
В Канаде, столкнувшейся с исчезновением базового антибиотика амоксициллина, особенно важного при лечении детей, пытаются списать нехватку лекарств на то, что дети осенью стали – представьте себе – необычно много болеть.
Bloomberg, освещая нехватку того же базового антибиотика, поразившую США, выражается более витиевато: «Остается неясным, то ли спрос сейчас завышен из-за того, что многие болеют, то ли производители не могут справиться с обычным уровнем спроса. В любом случае происходящее хорошо иллюстрирует хрупкость производственной цепочки базовых лекарств, в частности антибиотиков». И приводит мнение пресс-атташе производителя Sundoz, что «дешевые лекарственные препараты заключают в себе риск дефицита».
Между тем нельзя сказать, что создавшаяся ситуация стала громом среди ясного неба. Так, в Британии еще в августе доктор Лейла Хэнбек, глава Ассоциации независимых аптек, предупреждала о том, что кризиса в отрасли не миновать, если не будут приняты меры, и назвала лекарства, с которыми уже тогда намечались проблемы: антидепрессанты, болеутоляющие, парацетамол, инсулин и антибиотики.
Основной причиной была названа нехватка сырья, «которое обычно поставляется компаниями с Дальнего Востока». Дальний Восток – термин, которым британцы обозначают ряд государств, включающий Китай, Японию, Вьетнам, обе Кореи и др. В общем, раз нельзя признать во всем виноватой Россию, приходится сваливать вину на известный производитель сырья для фармацевтической промышленности – Китай, прикрывшись общим термином «Дальний Восток».
Однако глава фармацевтической компании Teva Андреас Буркхардт в своем интервью рассказал о том, с чем приходится сталкиваться производителям лекарств – и, по его словам, всё оказалось совсем не так просто. «В последнее время мы сталкиваемся с огромными вызовами… В последние годы наблюдались резкие колебания спроса. Мы никогда не сталкивались с подобным.
Обычно мы производим планирование на основе данных предыдущего года, но таких значений, на которые можно опереться, из-за пандемии просто больше не существует. В марте-апреле 2020-го мы продали вдвое или втрое больше лекарств, чем обычно. Затем спрос резко рухнул, склады были переполнены. Осенью спрос снова резко вырос… Теперь нам не хватает персонала: в Ульме, где мы производим большую часть продукции, уровень безработицы всего 2%».
Буркхардт признает, что кризис отразился и на цепочках поставок: «Там, где раньше было всё надежно, теперь приходится вносить коррективы с большими затратами. У нас стало значительно больше нестабильных цепочек… хотя все не так плохо, как в индустрии чипов. Стало намного сложнее создать устойчивую цепочку поставок, и это относится не только к ингредиентам, но и к таким вещам, как фильтры или чистящие средства, о которых мы раньше вообще не думали».
Также он посетовал на европейскую систему ценообразования, из-за которой производителям становится невыгодно производить товары, стоимость сырья для которых выросла, а корректировать цену из-за местных законов невозможно.
Речь, таким образом, идет о системном кризисе,
где, с одной стороны, переставшая работать модель планирования, с другой – бюрократические препоны, с третьей – нехватка рабочей силы, с четвертой – общие недостатки капитализма как системы, обреченной работать на прибыль и без этой самой прибыли не имеющей смысла. И вместо того, чтобы нарастить производство жизненно важных препаратов, во Франции теперь разрешают аптекарям делать посетителям по направлению врача прививки от всего на свете, включая обезьянью оспу. Потому что вакцины переживают бум спроса, а раз так, срочно надо ковать железо, пока горячо.
А для тех, кто страдает от нехватки антибиотиков, сгодится и статья о том, что антибиотики принимать вредно.