Есть необходимость установить понимание между нашими странами и народами, напутствовал глава экспертного совета ЭИСИ Глеб Кузнецов участников круглого стола, который этот российский «мозговой центр» провел в среду совместно с посольством Франции.
Заявленная тема беседы звучала предельно общо: «Бесконечная история. Перспективы новой эпохи в международной политике». Но, учитывая состав гостей, говорили по большей части о непростых отношениях Москвы и Парижа, которые были таковыми при Франсуа Олланде и остаются при Эммануэле Макроне.
Российскую сторону представляли политолог-международник Федор Лукьянов, глава холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко, директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов, генеральный директор Центра политического анализа Павел Данилин, руководитель Центра французских исследований Института Европы РАН Юрий Рубинский и другие. Особым гостем встречи был Жюстен Вайс, глава действующего при МИД Франции Центра анализа и прогноза (CAPS).
«Наш гость из Франции интересен тем, что он не только известный специалист по политической истории, чье мнение важно в академической среде. Он, что важно, официально представляет деловой центр при французском внешнеполитическом ведомстве», – сказал газете ВЗГЛЯД перед началом встречи ее модератор, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
На встрече высказывалось мнение, что нынешний президент Пятой республики стремится сотрудничать с Россией. Напомним, что Макрон не так давно встречался с Владимиром Путиным, принимавшим французского коллегу «на своем поле». Сообщается, что французский президент, как и канцлер Германии Ангела Меркель, может посетить матчи своей сборной на ЧМ-2018. Не бог весть какая демонстрация добрых чувств к Москве, но это явно не бойкот. Но стремление Макрона к контактам с Россией «притормаживается личным недоверием и геополитическим недоверием к России, так как события 2014 года не могли пройти бесследно».
Напомним, в канун визита Макрона в Россию с призывом к президенту обратилась его недавняя соперница на выборах, лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен. Она призвала его подумать о сближении с Москвой, просто исходя из здравого смысла и интересов самой Франции. Но в ходе встречи было высказано мнение, что именно визит Ле Пен в Москву (она, напомним, встречалась с Путиным за месяц до первого тура президентских выборов) хоть и не стал центральным событием прошлогодних баталий между Макроном и лидером «Нацфронта», но «имел символическое значение». Также прозвучало мнение о восприятии в настоящее время России как страны, поддерживающей крайних: как левых, лидером которых считается Жан-Люк Меланшон, так и правых, чьим «лицом» признана Ле Пен.
Отмечалось, что такая позиция России вызывает недоверие со стороны французских элит, а у самого Макрона есть некая личная обида из-за публикаций RT и Sputnik News, что повлекло за собой работу над законопроектом, призванным бороться с «фейк ньюс» и манипуляциями в СМИ. Речь идет о так называемых «Макронликс» (по аналогии с «Викиликс») – утечках из предвыборного штаба Макрона. Но при чем здесь Россия? Ведь можно вспомнить, что после выборов партия Макрона «Вперед» тоже «обиделась» – точнее, вчинила иск французскому изданию Lettre A за статью на основе материалов «Макронликс». Как бы то ни было, это стало неким поводом для недопонимания между нынешним хозяином Елисейского дворца и Москвой.
В ходе встречи была упомянута и соседняя с Францией Германия – еще один локомотив континентального Евросоюза. И здесь тоже не обошлось без упоминания «поворотного» 2014 года. Считается, что если ранее Берлин выступал в роли главного адвоката России в Европе, то после событий на Украине Меркель начала воспринимать Россию как страну, представляющую опасность для политической идентичности европейского порядка.
Обсуждался и визит Марин Ле Пен в Москву накануне выборов, который, как считается, принес ей больше вреда, чем пользы, а саму Россию из-за этого стали чаще обвинять во вмешательстве в западные выборы.
С другой стороны, тезис о «влиянии России на выборы» стал достаточно дискуссионным. Кандидата Макрона, еще не ставшего президентом, принимала канцлер Меркель, а перед выборами ему позвонил Барак Обама, незадолго до этого сдавший пост в Белом доме и остающийся весьма влиятельным тяжеловесом. И почему в таком случае все обвиняют Россию во вмешательстве в выборы, но никто не обвиняет США и Германию ровно в том же – не совсем понятно.
От бурной дискуссии о прошлогодних событиях участники круглого стола перешли к обсуждению положения вещей в «нынешнюю эпоху в международной политике». Когда, с одной стороны, G7 штампует антироссийские декларации, а с другой – в одной из стран «семерки» к власти приходит правительство «друзей России». На кого из сложных европейских партнеров имеет смысл делать ставку?
Так, была высказана точка зрения, что Германия, которая ранее была мотором отношений России и Европы, решила стать предводителем восточноевропейской коалиции, где во многом преобладают антироссийские настроения. И, учитывая исторически сложившуюся особую роль Франции в евроатлантическом сообществе, именно она могла бы дать толчок для нормализации отношений между странами Европы и Россией.
Участники встречи вспомнили свежее выступление Макрона – на майском Петербургском экономическом форуме. Французский лидер, напомним, высказывался там если не дружелюбно, то вполне здраво и резонно. Напомним, Макрон после встречи с Путиным сказал: Париж признает новую роль России в международных отношениях, в том числе на Ближнем Востоке. Нынешний хозяин Елисейского дворца и демонстрирует верность санкциям. При этом было отмечено, что роль Франции в длящемся с 2014 года кризисе отношений Россия – ЕС минимальна. Франция не является идеологом «Восточного партнерства», у нее нет интересов в Восточной Европе, требующей поддержки русофобских режимов. При этом Франция больше других потеряла от деградации российско-европейских экономических отношений, что коснулось сотрудничества в сфере космоса, атомной энергетики, ОПК и других сфер.
И, как напомнил в комментарии газете ВЗГЛЯД профессор Высшей школы экономики Олег Матвейчев, с подачи Трампа между США и ЕС разворачивается настоящая торговая война. Эксперт заметил:
«Европа постепенно осознает, что Америка решила ее съесть, принести в жертву на алтарь собственного благополучия».
Перспектива быть «съеденной» Штатами вкупе с перспективой быть «смытой» волной беженцев лишний раз подхлестывает рост влияния популистских партий. Это явно тревожит нынешние французские элиты, которые обеспокоены тем, что некоторые популисты уже пришли к власти в Европе. Недавний тому пример – Италия, но во Франции популистские партии пока не прошли в Национальное собрание: партия Ле Пен провела всего семь депутатов в нижнюю палату парламента.
Учитывая реалии «новой эпохи в международной политике» и усиления позиций популистов, положение системных сил довольно-таки непрочно. Это же касается выборов в Европарламент в 2019 году. «В плане диагноза текущей ситуации, мне кажется, наши взгляды с французами сошлись», – заметил Михаил Ремизов, подводя итоги круглого стола. С ним согласился руководитель экспертного совета ЭИСИ Глеб Кузнецов.
«Это была очень интересная и важная встреча. Экспертам удалось обсудить видение текущих проблем.
Мы убедились в том, что проблемное поле для нас, и для Франции – примерно одинаковое: это ЕС, Китай, США и политика Трампа, Ближний Восток, отдельно Иран. Конечно, каждый смотрит на эти проблемы под своим углом, но поле и пространство для сближения есть.
Если уже эксперты смотрят на вещи примерно одинаково, то до каких-то политических решений о сближении осталось не так далеко», – заявил Кузнецов в беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД.
По мнению Кузнецова, такие встречи имеет смысл сделать регулярными, так как сам факт сближения языков описания проблем позволяет их решать более эффективно. «Люди, говорящие по-русски и люди, говорящие по-французски могут вкладывать несколько разный смысл в одни и те же термины, например, если речь идет о суверенитете, что осложняет переговоры и выработку решений. А встречи на уровне экспертов помогают найти взаимоприемлемые варианты перевода тех или иных терминов и смысловых конструкций», – подчеркнул Кузнецов.