О состоявшейся в субботу встрече Владимира Путина и Александра Лукашенко со всей определенностью можно сказать лишь две вещи: это была уже вторая встреча за неделю, и продолжалась она весьма долго – 3,5 часа. Российский лидер накануне встречи призвал «сверить часы по поводу того, как продолжается работа» по ранее намеченным направлениям. О результатах переговоров стороны не сообщили, констатировал ТАСС.
Из немногочисленных известных подробностей встречи: Лукашенко подарил на Новый год российскому коллеге четыре мешка картошки с президентского огорода и сало. Картофель был привезен российскому лидеру «по спецзаказу», пояснила пресс-секретарь Батьки Наталья Эйсмонт. На одной из предыдущих встреч «в полушутку» Лукашенко спросил у Путина, что бы еще ему хотелось получить от президента Белоруссии. «И ответ прозвучал именно так: «Ну что еще можно попросить из Беларуси? Картошку и сало». Ну, за нами не заржавеет. Мы привезли четыре мешка этого картофеля», – сказала Эйсмонт.
От другой договоренности – сыграть в хоккей на Красной площади – Лукашенко отказался (даром что считается заядлым любителем ледовой игры). Видеозапись с пояснением российского президента опубликовал в своем Twitter спецкор «Комсомольской правды» Дмитрий Смирнов. Лукашенко «сказал, что надо быть дома, много дел и вопросов», заметил Путин.
Дел и вопросов действительно более чем достаточно. Миру пока остается довольствоваться словами Дмитрия Пескова, который призвал не ждать от встречи прорывных решений. Впрочем, определенная почва для размышлений все-таки есть: пресс-секретарь президента России подчеркнул, что «речи о каком-то присоединении» (Белоруссии к России) не идет. «Это скорее движение навстречу друг другу», – подчеркнул Песков.
Препятствия для взаимопонимания Москвы и Минска общеизвестны, и о них подробно писала газета ВЗГЛЯД: это ввоз санкционной продукции под видом белорусской, вывоз нефтепродуктов под видом растворителей, низкие белорусские акцизы (например, на сигареты, что «стимулирует» их нелегальный ввоз), налоговый маневр в нефтяной отрасли.
Движение навстречу, признаем, идет довольно сложно. По итогам встречи, которая состоялась во вторник (в годовщину распада СССР, как заметил политолог Алексей Чеснаков) и продлилась около четырех часов, Путин и Лукашенко договорились о создании рабочей группы по решению спорных вопросов. Белорусский лидер, выступивший до встречи с рядом резких заявлений, не стал после нее общаться с прессой.
Политический обозреватель белорусского портала TUT.by Артем Шрайбман в своем канале комментирует происходящее без фантастических допущений, но довольно пессимистично. Москва и Минск не могли за пять дней достичь соглашения, полагает он. «Чтобы как-то придать тупику вид многоточия, они создадут рабочую группу», на уровне даже не вице-премьеров, а министров экономики, предрекает Шрайбман. Он считает, что позиция России очевидно сильнее; Белоруссии же остается «забалтывать процесс, выбив хоть какие-то деньги в счет самого разговора», при этом Минск вряд ли рискнет использовать немногие, но сильные инструменты воздействия – вроде шантажа выходом из ОДКБ и ЕАЭС или вопроса о российском военном присутствии в Белоруссии.
Если отвлечься от гаданий о ближайшем будущем братских отношений Москвы и Минска (которым Лукашенко, впрочем, готов отказать в праве называться таковыми) и обратиться к итогам 2018 года, то можно выделить несколько основных трендов.
«Да, есть серьезные проблемные моменты, связанные с тем, что с 2020 года мы переходим на новую систему расчетов за нефть и газ. Это волнительная тема и для Белоруссии, и для России. Президенты в последние две встречи именно это обсуждали», – констатировал в комментарии газете ВЗГЛЯД белорусский политолог Алексей Дзермант. «Кроме того, очевидно назрела необходимость ревизии союзных отношений, посмотреть, что работает, что нет, что надо усилить», – добавил он.
Как ранее отмечали эксперты, уже само наличие жестких споров двух сторон говорит о том, что белорусско-российские контакты происходят не «для галочки», но действительно предполагают взаимную заинтересованность стран-партнеров.
«На мой взгляд, уходящий год был очень динамичным, за это время прошло 11-12 встреч президентов, – констатирует Дзермант. – Это рекордный показатель, он говорит о том, что лидеры постоянно общаются и в оперативном порядке решают возникающие вопросы».
К нынешнему моменту многое в российско-белорусских отношениях осталось нереализованным, сказал газете ВЗГЛЯД доцент кафедры политической теории МГИМО Кирилл Коктыш. В частности, это совместное использование индустриального потенциала Белоруссии, который эта страна сохранила в 1990-е и 2000-е, «он бы очень пригодился России, но пока остался не затронут». «С другой стороны, внешнеполитическая координация, которая могла бы позволить рассуждать о возможности прорыва на восточноевропейском направлении, тоже пока не достигла высокого уровня. Хотя она растет», – полагает эксперт.
«России сейчас нужны политические жесты со стороны Белоруссии, а Белоруссии нужны экономические жесты со стороны России.
Скорее всего, взаимопонимание будет найдено, тут сомнений нет», – прогнозирует Коктыш.
Более сдержанно оценивает состояние российско-белорусских отношений президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. По его оценке, за последнее время взаимодействие с традиционными союзниками на постсоветском пространстве – Белоруссией и Казахстаном – шло по нисходящей. Можно говорить о «дрейфе» этих стран (всегда позиционировавших себя в качестве локомотивов евразийской интеграции) прочь от России, считает Ремизов. В случае с Казахстаном это большее внимание к идее «тюркского мира», в случае Белоруссии – попытки найти другие «центры силы». Поэтому, полагает Ремизов, естественная смена элит в обоих странах закрепит этот тренд. Но ситуация не необратима.
«Ситуация с Украиной приобрела негативные очертания на долгие десятилетия, здесь пространство маневра ограничено. Но если говорить о Белоруссии и Казахстане, наверное, нельзя сказать, что пройдена точка невозврата. С Украиной она, безусловно, пройдена, а на ситуацию с Казахстаном и Белоруссией еще можно влиять», – сказал Ремизов газете ВЗГЛЯД.