В минувшие выходные под Санкт-Петербургом в Репино прошел «Белый форум», собравший более 300 оппозиционных активистов из Москвы, Петербурга и других городов. Главной темой для обсуждения стали тактика и стратегия протестного движения в новом политическом сезоне.
Путин не только не испугался и не убежал, а получил новый мандат на управление страной на длительный срок
В форуме участвовали сопредседатель РПР-ПАРНАС Борис Немцов, лидер партии «Демократический выбор» Владимир Милов, глава наблюдательного совета движения «Русские» Александр Белов, депутат Госдумы от «Справедливой России» Илья Пономарев* и другие оппозиционеры. По итогам дебатов большинство участников выступили за создание очередной объединяющей структуры – координационного совета оппозиции. Милов был среди противников, настаивая на его бесполезности. Стратегических решений на форуме так и не было принято.
Накануне форума, выступая с колонкой в газете «Ведомости», Милов, признался, что разочарован в оппозиционном движении. «Не хочу стоять в пикетах, кричать «Мы здесь власть!» (пока это далеко не так), защищать Pussy Riot, тиражировать низкокачественный спам, участвовать в акциях «Оккупай», играть в интернет-праймериз. Я хочу выходить к реальным избирателям, предлагать им реальную программу действий, добиваться реальной поддержки», – признался политик, добавив, что не собирается «плясать перед ними с балаклавой на голове».
Подробнее о том, в чем Владимир Милов не согласен с коллегами по оппозиции и как он собирается привести свою партию во власть, он рассказал в интервью газете ВЗГЛЯД.
ВЗГЛЯД: Владимир Станиславович, на «Белом форуме» вы сказали, что «приходится признать, что Путин – сильный политик, умеет разговаривать с избирателями». Вы призвали провести работу над ошибками и вместо митингов и протестов начинать серьезную подготовку к выборам, в том числе региональным и местным. Какую свою повестку вы готовы предложить избирателю, чтобы переиграть «Единую Россию»?
Владимир Милов: Я говорил о том, что если анализировать итоги прошедшего политического цикла 2011–2012 годов, то Путин переиграл оппозицию и вышел в итоге победителем из общего процесса борьбы. Еще в декабре, когда были большие демонстрации протеста и там начали появляться такие ключевые фигуры из путинской элиты, как Кудрин, очень многим показалось, что ситуация зашаталась. Но Путин в итоге сумел повернуть ее в свою пользу и взять под контроль. Я говорил об этом и призывал анализировать, что именно он сделал, чтобы вернуть ее под контроль.
Из этого следовал вывод о том, что оппозиция должна исправить главную свою ошибку – у нее нет массового представительства и широкой популярности по всей территории страны. Она слабо представлена в регионах. О ней мало что знают большинство избирателей.
У оппозиции есть поддержка, как сейчас говорят, креативного класса. Условно говоря, активного слоя общества численностью, может быть, несколько сотен тысяч человек, может быть, несколько миллионов, которые действительно готовы как-то впрягаться за то, чтобы поддержать оппозицию, но этого явно недостаточно для победы в политическом процессе в масштабах страны и недостаточно для того, чтобы составить реальную конкуренцию Путину. Вот я говорил об этом.
И я вижу участие в региональных и местных выборах как ключевой способ на практике выйти к массовому избирателю, показать ему, что у оппозиции есть идеи, что у нее есть хорошие кандидаты, которые могут составить серьезную альтернативу власти. В общем, я говорил о том, что в ближайшие годы оппозиции предоставляют возможность это сделать, потому что будет очень много важных региональных выборов. За ними потом последуют федеральные.
Если в ходе этих нескольких лет системной и упорной работы оппозиция сможет доказать, что может эффективно работать с массовым избирателем, может ему понравиться, значит в следующем избирательном цикле будут шансы всерьез конкурировать с Путиным за власть, чего в этот раз, к сожалению, не было. Если не сможет, то не сможет.
Я говорил о вещах, которые отвлекают оппозицию от этой серьезной работы, от политических кампаний на всей территории страны. Они вредные, ими надо перестать заниматься, потому что главная проблема – это дефицит поддержки массового избирателя.
ВЗГЛЯД: Националист Александр Белов (Поткин) возразил вам, сказав, что оппозиции не нужно вставать на путь эволюции. «Пока будем бороться за посты мэров маленьких городов, пройдет 100 лет», – сказал он. Что бы вы ответили на такие аргументы?
В. М.: Я не воспринимаю их всерьез. Мне неизвестно о каком-то опыте успешной политической деятельности Белова. Я к нему с интересом отношусь, но не считаю человеком, мнение которого мне интересно по части того, как функционирует общественно-политическая жизнь в России. Я не знаю никаких фактов, которые показывали бы, что Белов является экспертом в этом вопросе.
Что касается мэров маленьких городов, то как раз политическая сила действующей власти: Путина и партии «Единая Россия» – состоит в том, что они очень широко представлены на различных уровнях власти, в том числе региональном и местном. Это позволяет им в значительной степени мобилизовать ту поддержку населения, которая у них есть, потому что люди доверяют популярным региональным местным фигурам, которые входят в партию «Единая Россия» и так или иначе поддерживают Путина. Это же помогает власти активно использовать административный ресурс на выборах. Когда она контролирует всех мэров, то и делать ничего не надо...
Поэтому я понимаю, что некоторым экзальтированным оппозиционным фигурам, конечно, скучно говорить о какой-то рутинной работе... Про 100 лет – очевидная глупость, потому что у нас выборы в России проходят раз в несколько лет на всех уровнях. Сейчас, например, активно обсуждаются выборы мэра Химок. Они были четыре года назад, и сейчас пройдут досрочные. Так что 100 лет ждать не надо. Нужно просто участвовать в выборах тех уровней, которые сегодня проходят. Если мы там не будем представлены, то это значит, что у оппозиции не сложится реальной политической силы федерального плана.
ВЗГЛЯД: Вы также заявили, как сообщила «Лента.Ру», что уличная митинговая политика и победа на выборах – взаимоисключающие вещи. А почему, собственно, эти два метода не могут взаимно дополнять друг друга?
#{interviewpolit}В. М.: К сожалению, «Лента.Ру» полностью переврала практически все, что я говорил на форуме. Я говорил о том, что митинги – это такая очень специфическая форма политической деятельности, потому что вы не можете все время удерживать на улице большое количество людей. Отсюда у митингов ограниченное окно возможностей на что-либо повлиять, привлечь людей и оказать какой-то эффект на политику.
Митинги могут быть дополнением фундаментальной системы долгосрочной политической стратегии. Если этой стратегии нет, то вы хоть миллион людей выведите на улицу – опять ничего не получится.
Скажем, когда несколько лет назад на оппозиционные митинги максимум собирались по несколько тысяч человек, то в открытую звучали слова, что называется, on record, их можно найти во многих статьях и интервью, что если на улицу выйдут 50 тысяч человек, то Путин якобы испугается и убежит. Но вышли больше 100, и ничего не произошло. Путин не только не испугался и не убежал, а получил новый мандат на управление страной на длительный срок.
Поэтому я думаю, что если проводить митинги, как это было зимой, весной и вот уже летом, без политической стратегии, а просто в виде протеста ради протеста, то выведите на улицу миллион, хоть два человек – ничего не будет. Нужна какая-то осмысленная стратегия прихода к власти, а не просто «постоим на площади, и все разбегутся от нас». Такого не будет, это надо четко понимать.
ВЗГЛЯД: Но вы, наверно, согласитесь, что пока ваша партия малоизвестна даже на фоне других оппозиционных движений? Какой результат по итогам цикла 2016–2018 годов вы сами для себя сочли бы победным?
В. М.: Ну, скажем, 10 лет назад партия «Единая Россия» не была известна широкому избирателю, ее просто не было. Неизвестность партии в какой-то момент еще не является приговором для ее деятельности. Наоборот, мы проводим некоторые свои полевые исследования в регионах, которые показывают, что среди вновь появляющихся трех–пяти партий именно у «Демократического выбора» наибольшие шансы на заметную поддержку.
Мы еще до того, как учредили партию, уже зимой и весной участвовали в ряде выборов. Было видно, что за наших кандидатов очень хорошо голосуют. Например, на муниципальных выборах в Москве наши кандидаты набирали 25–35% голосов. Если выдвинуться через два года, например, в Мосгордуму, то это может быть для многих людей из политической тусовки сюрпризом.
Те, кто намеренно работает на общественно-политическую дестабилизацию России, – это, в общем, люди вредные
Думаю, что перспективы у нашей партии очень хорошие, но здесь очень важно, чтобы оппозиция действительно работала в коалиционном формате и договаривалась с другими силами, которые умеют работать и у которых тоже есть реальные кандидаты и перспективы на выборах. Надо договариваться об общих кандидатах по округам, о единых списках.
У нас это очень хорошо получается применительно к выборам 14 октября. Я практически нигде не жду конкуренции межпартийных списков. Очень много регионов, где формируются общие списки из разных партий, в том числе и «Демократического выбора».
Что касается выборов 2016–2018 годов, то цель я уже сформулировал. Нужно, чтобы появилась реальная оппозиционная сила, которая смогла бы всерьез конкурировать с Путиным за власть, чтобы иметь возможность эту власть, в принципе, отобрать, получить в Госдуме большинство по итогам парламентских выборов.
Широкий спектр оппозиционных сил должен договориться и в рамках коалиции получить больше 50% мест в Госдуме. И выбрать достойного, нормального кандидата в президенты, который действительно был бы хорошим противовесом Путину, и его поддержало бы население. Миссия «Демвыбора» не просто во всех этих процессах активно участвовать, но и играть первую скрипку, если хотите, задавать тон. У нас на многих региональных выборах это уже активно получается. Думаю, через пару лет дорастем и до того, чтобы эту повестку предлагать коллегам на федеральном уровне.
ВЗГЛЯД: На «Белом форуме» Белов также заявил, что для желанных изменений «нужна полная дестабилизация» России. Вы готовы состоять в общих структурах – например, в общем координационном совете – с теми, кто призывает к полной дестабилизации страны?
В. М.: Конечно, нет. Я категорически не приемлю слова Белова по этому поводу. Я считаю, что те, кто намеренно работает на общественно-политическую дестабилизацию России, – это, в общем, люди вредные. Думаю, что Белова в этом смысле серьезно воспринимать не стоит. Он много чего говорит, и я не думаю, что за этим стоят реальные возможности чего-то дестабилизировать.
На форуме он довольно смешно рассказывал про роль «Фейсбука» и «Твиттера» в Египте. Было понятно, что он не совсем владеет вопросом. Я думаю, что население пойдет за той оппозицией, в которой они увидят солидную и ответственную политическую силу, которая не будет расшатывать ситуацию в стране, а наоборот, обеспечит стабильность, притом что жизнь России будет серьезно улучшаться, а те проблемы, которые созданы при Путине, будут исправлены. Но опять же никакой дестабилизации и при радикальном сценарии наши граждане не поддержат. Это следует из результатов социологии и просто довольно очевидно по поведению наших избирателей.
ВЗГЛЯД: На форуме вы разошлись с коллегами и по другому вопросу. Вы призывали не заступаться за Pussy Riot, а в понедельник утром даже заявили, что девушки, возможно, вообще провокаторы. Вы напомнили, что муж Толоконниковой Верзилов имеет канадский паспорт, а у Толоконниковой – вид на жительство в Канаде, и более того, товарный знак Pussy Riot уже зарегистрирован вообще для коммерческого использования...
В. М.: Про товарный знак – это информация, которая очень активно обсуждалась в различных СМИ в пятницу, когда шел суд. В интернете мириады ссылок на эту тему. Что касается канадского гражданства, то мне давно это известно. Информация об этом прозвучала от самой судьи, которая зачитывала приговор. Собственно говоря, это было подтверждено данными самого суда, который выносил приговор.
Да, я действительно считаю, что это просто провокационная история и оппозиция не должна политически солидаризироваться с Pussy Riot. Я считаю, что вынесенный приговор – чрезмерно жестокий. Я как сторонник гуманизации и либерализации уголовного законодательства не считаю, что такие вещи должны преследоваться в уголовном порядке. Но хорошего эти девушки ничего не сделали. Их собственное сравнение с Иисусом Христом несколько натянутое. Поэтому оппозиции так распинаться в их поддержке, я думаю, не стоит. Их, конечно, надо отпустить немедленно, но, в общем, поддерживать там нечего.
* Признан(а) в РФ иностранным агентом