Стараниями Обамы в сирийской ситуации возникла шекспировская пауза. При этом очень хочется на минуточку стать Станиславским с его «Не верю». Обама так натужно демонстрирует свою агрессию, что уже непонятно, где именно он устраивает шоу для публики, а где – ведет политическую игру.
#{image=741685}Попытка Обамы перевалить ответственность на Конгресс выглядит со всех точек зрения как его полное нежелание воевать. Тот же самый Обама во время ливийской войны был блестящ в своей риторике и изобретательности, как именно оставить Конгресс за бортом событий и исключить его влияние на действия администрации. Юристы Обамы изобрели лихую формулу, по которой согласие Конгресса на ведение боевых действий по истечении законных предоставленных законом президенту 90 дней на ведение войны самостоятельно требуется только в том случае, если война объявлена по всем правилам. Нет объявления – нет войны. А потому согласия Конгресса не требуется.
Солипсизм чистой воды – но ведь прокатило! Конгресс поворчал, повздыхал, да и признал: и правда, мы ведь не объявляли войну Каддафи, чего суетиться. Сейчас же Обама робок и застенчив. «Братья и сестры! К вам обращаюсь я!» Хотя Конгресс и на каникулах, но чем дальше, тем больше становится понятно, что получить его согласие немножко повоевать не так просто. Половина однопартийцев Обамы выражает готовность воевать, половина – сомневается в этой мере. У республиканцев, хотя все и привыкли считать их партией войны, та же картина. Маккейн – это витрина воинственной риторики слонов, однако и они разделены по этому вопросу.
#{image=741691}Возникает интересное предположение: Обама будет скорее неприятно удивлен, если Конгресс даст добро на войну.
Но, так или иначе, механизм военного решения работает. Пока не полетели ракеты, у Обамы есть способы выйти сухим из воды. Получить от Конгресса от ворот поворот – наиболее очевидный. И в складывающейся ситуации понятно, что решение сейчас передано теневым лидерам обеих партий – именно с ними должны вести переговоры люди Обамы, не юля и предельно серьезно объясняя им его позицию.
Второй способ вздохнуть с облегчением и сказать, что слегка погорячился, – это получить в Петербурге единодушную и слезную просьбу мирового сообщества зарыть топор войны.
Вообще, странное послание Обамы «Урби эт орби» чем дальше, тем больше напоминает нехитрый прием Ивана Грозного или Сталина, объявляющих о своем уходе на покой. И внимательным взглядом из-под ресниц – кто именно из бояр не слишком рьяно уговаривает их остаться.
За пределами США, пожалуй, лишь Саудовская Аравия и Турция продолжают настаивать на безусловном военном решении сирийской проблемы. Взявшие поначалу бодрый темп союзники один за другим сдали назад и заявили о своей безусловной готовности поддержать любое решение сеньора.
И англичане, и французы, сомневаться в готовности воевать которых совершенно не приходится, готовы это делать лишь в составе коалиции, однако саудиты и турки, презрев все правила хорошего тона, продолжают толкать Обаму под локти. У них свои резоны – и здесь не приходится сомневаться, однако столь явное нарушение субординации позволяет сделать одно любопытное предположение. Если цель Обамы – выйти из щекотливой ситуации, не развязав войну, то Саудовская Аравия и Турция становятся первыми кандидатами на демократизацию. Чтобы другим неповадно было.