Сравнение современных русских авторов, особенно молодых, с классиками воспринимается как дурной тон – прибегая к подобному ходу, рискуешь быть освистанным раздражительной окололитературной публикой. Но говоря о 37-летнем Елизарове, нельзя не констатировать очевидного: он наследует Гоголю и Федору Сологубу, а также кое-кому из хрестоматийных европейцев, в частности Кафке (внимание: речь идет о наследовании, а не о равенстве, так что, господа, выньте пальцы изо рта и уберите ваши помидоры). Продолжает он, конечно, и линию ныне здравствующего Юрия Мамлеева.
Если посмотреть на героев с точки зрения здравого смысла, получится просто-таки коллекция городских сумасшедших
С упомянутыми выше букеровского лауреата роднит, в частности, интерес к безумию, к спонтанному созданию альтернативной картины мира, которая на первый взгляд кажется абсолютно клинической. На этом построен и «Библиотекарь», и многие рассказы Елизарова – если посмотреть на тамошних героев с точки зрения здравого смысла, то получится просто-таки коллекция городских сумасшедших. Но автор «Библиотекаря», как и его предшественники, − не позитивист, а метафизик. Поэтому безумие у него всегда имеет обратную перспективу. Шизофреники и фанатичные визионеры в большей или меньшей степени похожи на тех, кому открыты истинные тайны, недоступные другим.
Это стирание различий между сумасшедшим и медиумом – классический пример двойного кодирования. Как хочешь, так и понимай. Но это не только литературная игра. Ибо такую прозу может писать лишь человек, убежденный в том, что маргиналы и сумасшедшие действительно могут быть медиумами.
В конце 1980-х подросток Герман Рымбаев, главный герой «Мультиков», переселяется из маленького Краснославска на окраину промышленного мегаполиса, читай – Харькова, где вырос и сам автор. Елизаров питает особую нежность к полукриминальным уличным эксцессам позднесоветских юнцов, именно их любит помещать в центр провинциального городского ландшафта, и первая четверть романа читается как жесткая реалистическая зарисовка в лучших традициях Энтони Берджеса и Владимира Козлова.
Новые приятели Германа отнимают деньги у прохожих и терроризируют малолеток, а обладатель красноречивой клички Борман сам подвергается жестокому насилию и получает фатальную черепно-мозговую травму. Верхом изобретательности становится уличный порнографический промысел под кодовым названием «Мультики», но в конце концов Германа забирают стражи правопорядка, и в этот момент перед ним, наконец, открывается специфически елизаровское зазеркалье.
Детская комната милиции, куда попадает Герман, – это место, где за окнами простирается открытый космос. Место, где бывший малолетний маньяк-убийца по кличке Разум, ныне воспитатель Алексей Аркадьевич Разумовский, показывает вынужденным постояльцам невообразимые диафильмы. В их героях парализованный неведомой силой зритель узнает себя и прочих фигурантов своей личной истории, а также еще кое-кого. Владения Разумовского – ностальгическое и вместе с тем зловещее волшебное пространство, пребывание в котором раз и навсегда меняет жизнь юного правонарушителя.
Жалкая и трогательная корпускула советского бытия, милицейская детская с маленькой кроватью и игрушками, трансформированная в визионерскую Комнату – не то кошмар, порожденный болезнью, не то инициатический рубеж, за которым должно открыться самое важное. Похоже, что верно все-таки второе толкование – на это указывают некоторые труднообъяснимые вещи, происходящие в обычной жизни, за пределами Комнаты.
Со времен «Библиотекаря» за Елизаровым закрепилась репутация ностальгирующего постсоветского мифотворца. Но молодой писатель далек от того, чтобы рисовать пафосные полотна в духе Александра Проханова. Последние соотносятся с литературой Елизарова так же, как программа «Время» с передачей «В гостях у сказки».
Сам же автор новых советских сказок, в которых безумцы, как и полагается, мудрее всех, пока остается лучшим русским писателем своего поколения.