Между Азольским и Шаргуновым

1. Герой не нашего времени

Евгений Ермолин. Одинокий герой. Памяти Анатолия Азольского // Континент. № 135. 2008.

Если человек из города приезжает в лес и убивает животных, почему бы лешему не спуститься в город, чтобы поохотиться на автомобили?

Новый номер журнала открывает статья о выдающемся русском писателе.

«Азольский рассказывал – с вариациями – всегда одну архетипически-русскую историю спасения – о герое, который ускользает из лап смерти... Архетип героя Азольского: Одиссей у Полифема (а отчасти и у Калипсо), Мальчик-с-пальчик, Колобок. Я от злого дедушки Осипа Виссарионыча, кащеистого пахана, ушел, я от бабушки Софьи Власьевны, старой мегеры, ушел... герой Азольского. Человек воли и риска, жизнелюб и авантюрист… Писатель уходил тропой воспаленной памяти и щедрого воображения в глухие, дремучие советские времена, чтобы смотреть их кошмарные сны и перелагать эти сны на язык своей жестковатой авантюрной прозы».

Анатолий Азольский пришел к читателю поздно (до начала 90-х не пускала цензура). В последние 15 лет писал и печатался очень много, получил «Букер», но не стал ни модным, ни культовым писателем, ни разу не «попал в струю». Хотя мало кто писал так ярко и увлекательно.

2. От фашизма до гламура

Александр Мишулович. Занимательная семантика. Размышления над книгой Дж. Голдберга «Либеральный фашизм» // Континент. № 135. 2008.

Сам термин «либеральный фашизм» принадлежит Герберту Уэллсу. От иных высказываний автора «Войны миров» у современного читателя волосы на голове встанут дыбом. Как и от профашистских сентенций Бернарда Шоу.

Но речь не только о них. Со времен «Нового курса» Франклина Рузвельта либерализм как идеология начал усваивать фашистские и социалистические идеи.

«…Вопреки американской традиции – добиваться успеха своими силами – все больше людей стали рассчитывать, что счастье будет доставлено прямо на дом добрым правительством… Родительская забота правительства всегда имеет и свою оборотную сторону – контроль за каждым шагом общества… забота о здоровье населения проявилась в истерическом крестовом походе против курения, вызывающем в памяти первую в истории противотабачную кампанию Гитлера».

Типичной фигурой современного либерального фашизма стала… Хиллари Клинтон, автор книги «Нужна деревня…».

«В изложении Клинтон, деревня – это воображаемый мир, где все друг друга любят и все друг о друге заботятся. Нет индивидуумов с их различными интересами и взглядами, – только полное единомыслие и «духовное сообщество, которое связывает нас с высшей целью». В нацистской мифологии такое уже было, и называлось оно Volksgemeinschaft – народное сообщество».

Евгений Ермолин. Артефакты гламурного времени // Континент. № 135. 2008.

Русская литература в контексте нашей эпохи, беллетристика времен гламурного, «изящно-пошлого» века, «фельетонной эпохи», «мира обнищавшего духа (его унижения, продажности, добровольной капитуляции) и девальвированного слова».

Рассматриваются характерные для эпохи жанры: «притчеобразный роман-памфлет» («Ампир В» Виктора Пелевина), антиутопия («День опричника» Владимира Сорокина), роман-фельетон, пародия на пародию («День опричника» Максима Кононенко) и оккультный роман («Экстремист» Александра Проханова), неожиданно занявший в статье центральное место.

Эпохе гламура критик пророчит скорый и бесславный конец.

Герман Садулаев. Оставайтесь на батареях! // Континент. № 135. 2008. Герман Садулаев мне представляется прежде всего бойцом, прирожденным публицистом.

Беллетризованный очерк. События гражданской войны в Испании чередуются с картинами предвыборной борьбы в некоем российском городе. Испанская линия получилась художественней российской, последняя напоминает статью из «Новой газеты».

Сюжет и стиль здесь вторичны. Герои едва обозначены. Главное – идея: в любых условиях служить правде, исполнять свой долг.

«Нам неоткуда ждать помощи. У врага десятки самолетов... Они будут сбрасывать бомбы, они будут расстреливать нас из пулеметов. А мы – мы должны оставаться на батареях… Делайте то, что должны делать. Заряжайте, наводите, стреляйте, залп за залпом. Оставайтесь на батареях».

Роман Сенчин. Инакомыслие // Континент. № 135. 2008.

Роман Сенчин занялся политикой. Это стало очевидно после его повести «Лед под ногами» («Знамя», № 12, 2007) и рассказа «Тоже история» («Дружба народов», № 2, 2008). Но автор, кажется, зашел в очередной тупик. Сенчина, одного из лучших наших бытописателей, всегда отличали наблюдательность, дотошность в изображении повседневности.

Здесь все наоборот. Антиутопия. Какой-то тоталитарный режим. Некая страна. Некий герой. Некая история. Голая абстракция. Что это? Зачем это?

3. Медленное чтение

Размыкание пространства. Переделкинские встречи – 2007: В круглом столе участвуют редакторы и авторы литературных журналов из стран СНГ, Балтии и российских автономий // Дружба народов. № 4. 2008

Дмитро Стус (г. Киев): «…российская литература постепенно теряет доминирующее влияние... российские писатели давно перестали быть властителями дум, и их даже как-то не вспоминают в контексте «большой/великой русской литературы».

Владимир Лорченков (г. Кишинев): «…мы являемся свидетелями возникновения новых национальных литератур на русском языке… Это не значит, что я хочу обидеть литературы национальные на языках этих стран. Но мне кажется, что перспектив у них нет».

Александр Эбаноидзе (главный редактор «Дружбы народов»): «Существует какой-то сокровенный опыт у каждой нации, который на другом языке невыразим. И поэтому никогда писатель самостоятельно и по доброй воле не сменит свой кровный родовой, свой исконный язык. Это всегда следствие травмы биографической, как правило. Я скажу – это всегда ломка».

Полностью доклады можно будет прочесть в авторской редакции на сайте «Дружбы народов» http://magazines.russ.ru/druzhba/

Николай Веревочкин. Городской леший, или Ероха без подвоха. Повесть // Дружба народов. № 4. 2008.

Сказочная повесть. Цивилизация губит природу. Бесчинствуют браконьеры. Может быть, природу спасет искусство? Наивно, но ведь это сказка. Художник Мамонтов превращается в лешего и объявляет городу войну: охота на охотников круглый год без лицензии, за каждое срубленное дерево – сожженный автомобиль.

«Если человек из города приезжает в лес и убивает животных, почему бы лешему не спуститься в город, чтобы поохотиться на автомобили?.. В городе действует подполье леших. Охотятся загоном».

4. Два Фирса

Борис Парамонов. Фирс. Расписание штатов // Звезда. № 4. 2008. Эссе известного философа и культуролога. Эффектность и парадоксальность фразы для Бориса Парамонова важнее общего смысла, да и есть ли здесь общий смысл? Вся ценность в отдельных фразах, порой интересных и по-своему остроумных.

«В России феодализма не было… но феодалы были, и не господа, а слуги. Фирс являет пример феодальной психологии, с главным ее свойством – верностью. Фирс в сущности рыцарь. Он и умирает как рыцарь. Рыцарь Бертран, если угодно. Блок с этим бы не спорил.

Гаев, разумеется, – Прекрасная Дама».

Но часто парадоксальные фразы забавны, и только: «…никакого флота в России не было… Севастополь хорош – красивым поражением. Русский флот – это мечта подростка Бродского, у которого отец служил в военно-морском музее».

Эссе Бориса Парамонова много выигрывают в авторском исполнении (он читает их на радио «Свобода*»). Бумага не может передать его выразительный глумливый голос.

Олеся Николаева. Забытый Фирс. Рассказ // Дружба народов. № 4. 2008.

Трагикомическая история. Не о чеховском Фирсе. Впрочем, без Чехова не обошлось. Марина Павловна филолог, чеховед, без пяти минут доктор наук, «женщина трезвая, здравая, без заскоков». Но вот она оказалась в положении забытого Фирса (всего-навсего муж уехал на рыбалку). Случайно брошенное соседкой зерно подозрения на скудной почве логики и разума дало неожиданно буйные всходы. Иррациональное победило. Лекарство от ревности ученая дама нашла в колдовстве.

5. Из архива

Юрий Казаков, Георгий Семенов. «Я буду об этом писать…» // Континент. № 135. 2008.

Журнал «Континент» посвящает эту публикацию памяти замечательных русских писателей.

Воспоминания Георгия Семенова о Юрии Казакове. Литературный портрет и еще одна версия несчастливой литературной судьбы.

«Красивая его (Юрия Казакова. – С.Б.) проза всем своим строем, стилем отторгала ложную, выспреннюю красивость, являя собой образцы русского литературного языка, ставшие в ряд с образцами прозы Чехова и Бунина. Но вот тут у меня возникает… довольно странное, давно живущее во мне, идущее издалека сомнение… Мне кажется порой, что академизм его стиля явился одним из сдерживающих начал, которое заставляло его бросить неоконченный рассказ. Он заковал себя в этот стиль… не мог иной раз вырваться на свободу и сказать о всех болях, которыми переполнена была растрепанная, не укладывающаяся в какие-либо стили, пестрая, лоскутная наша жизнь».

Здесь же письма Юрия Казакова Георгию Семенову.

Записки великого князя Андрея Владимировича. Публикация Карла Куяса-Скрижинского // Звезда. № 4. 2008.

Великий князь Андрей Владимирович (1879–1956), генерал-майор свиты Его Величества. Внук Александра II, двоюродный брат Николая II. С начала Первой мировой состоял при Генштабе. Позднее женился на легендарной балерине Матильде Кшесинской.

О событиях, происходивших с 22 февраля по 3 марта 1917 года (Февральская революция) в Ставке Верховного главнокомандующего, в штабе Северного фронта и Петрограде. Увиденное своими глазами.

Записки десятилетиями хранились в Париже у потомков эмигрантов первой волны. Публикуются впервые.

6. Полный отстой

Сергей Шаргунов. Чародей. Повесть // Континент. № 135. 2008.

Одно из разочарований нашей литературы. 20-летнему Шаргунову прощали неровности стиля, навязчивую автобиографичность, неспособность сочинить сколько-нибудь занимательный сюжет. Многое искупали его энергия и юношеский максимализм. Буря и натиск. Прошло несколько лет. Буря стихла. Натиск ослаб. А литературным мастерством Шаргунов так и не овладел.

Повесть Шаргунова не дурна, хуже – она обыкновенна. Автор остановился на полпути между социальной фантастикой и реалистической повестью. Для первой не хватает фантазии и оригинального сюжета, для второй – весомых психологических мотивировок. Впрочем, свое фирменное дурновкусие Шаргунов сохранил:

На инаугурации президента «Ваню вдруг словно что-то прожгло. Опалило внезапно вспыхнувшей любовью к замученному народу, ненавистью к себе в похабной политике, а всего вернее – накатившим желанием. Это был жаркий засос истории прямо в мозг».

У каждого, кто знаком с политической биографией Шаргунова, с его метаниями между Лимоновым и Мироновым, внезапный приступ народолюбия вызовет только смех.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента