Выставка называется «25 лет на одной странице». Очень похоже на слова «вся жизнь промелькнула перед его мысленным взором...», которые говорят в кино в тот самый момент, когда эта самая жизнь уже готова прерваться самым неприятным способом.
И я в Аркадии…
«Спор» («Диалог»), режиссер Вадим Захаров (фото: kinoart.ru) |
Очевидно, что такое название содержит в себе отсылку к максиме Ильи Кабакова, который однажды сказал: «Хороший художник – мертвый художник».
Вадим Захаров приложил много усилий для реализации этого постановления, выступая в роли старательного историографа архивариуса московской концептуальной школы. Именно он, совместно с Екатериной Деготь, издал роскошный том – «Золотую книгу московского концептуализма», воспринятую как шикарный надгробный камень на гробнице этого вечноживого течения.
Однако никакой панихиды по безвременно почившему автору на выставке Вадима Захарова не наблюдалось. Напротив, тщательно изложенная ретроспектива демонстрирует волю к дальнейшему саморазвитию. А лукавый и пессимистический заголовок отсылает к работам «Сто русских сказок на одной странице» и «Маленький принц» на одной странице». Каждая из них представляет собой лист золотой бумаги, на котором с помощью лазерного принтера напечатаны, одна поверх другой, 216 страниц текста афанасьевских «Русских заветных сказок» и 67 страниц «Маленького принца». Танатологические мотивы здесь можно усмотреть только в декларативном исчезновении Текста.
Зритель, который рассматривает эти красивые предметы, должен помнить содержание классических сочинений, которые уже сами по себе превратились в чистый знак, не подлежащий интерпретации. Получается так, что сам художник ясно и недвусмысленно заявляет, что и его собственная ретроспективная выставка представляет собой черный квадрат на золотой бумаге. А процедуры «понимания» его творчества могут выражаться только в кропотливом снятии одного слоя текста за другим, при этом каждый новый слой оказывается столь же банальным, что и предыдущий. Мерцание смыслов возникает только на невидимом промежутке между наслоениями бесконечной текстуальности.
Для простого юзера
Андрей Монастырский (фото: gallery.vavilon.ru) |
Здесь следует напомнить, что московский концептуализм, к которому относит себя Вадим Захаров, принципиально враждебен зрителю. Так сложилось, что подводная, тщательно зашифрованная часть концептуального произведения, смысл которой явлен только адептам секты, значительно превосходит размер того, что доступно пониманию простецов. Характерная деталь. Борис Гройс во вступительной статье в каталоге в качестве комплимента художнику заявляет, что Захаров присваивает все возможные роли – «художника, куратора, критика, дизайнера, издателя, биографа, архивиста, документалиста, историка и интерпретатора». Однако все же один важный субъект художественного производства забыт – сам потребитель искусства. Давно уже известно, что идеальный зритель – это сам художник, часто вполне достаточно и его одного для реализации предмета искусства.
Однако сам Захаров не устает повторять, что стремится к прямому и предельно благожелательному контакту со зрителем. Как то ни странно, все так и есть – самые заоблачные идеи и проекты оказываются очень зрелищным шоу, часто весьма тяжеловесно-материальным. Более того, буддийская установка на изображение невыразимого выливается у Захарова во вполне изящные и даже гламурные визуальные образы. Например, красивые, абстрактные и расплывчатые фотографии оказываются снятыми с близкого расстояния видами подмышки концептуального гуру Андрея Монастырского.
Таким образом, зритель может ничего и не знать о сложной интеллектуальной игре, заложенной в эту работу и получать чистое эстетическое наслаждение от красивых и изящных предметов. В результате характерная для московского концептуализма наклонность к тотальной конспирологии запрятана в дальний угол. Желание зрителя получить ответ на вопрос «Что же хотел сказать художник?» аристократическим жестом помещено в сферу чистого гламура, как в видеоинсталляции в галерее Stella. Объект с характерным названием «Философия в будуаре» представляет собой огромную замочную скважину, через которую видна роскошная кровать, на которой самые умственные наши философы и искусствоведы читают лекции о сущности современного искусства для специально приглашенных красавиц, девушек с обложки.
Народ для искусства
Секрет чисто социального характера – в последнее время обнаружилось, что наиболее массовым потребителем актуального искусства оказываются состоятельные дамы, а более всего актуалистов привечают в глянцевых изданиях, как раз для этого социального слоя и предназначенных. В такой сложной ситуации никакой метафизической тайны в искусстве уже нет и не может быть. Не случайно, что художника-персонажа, маску которого надел на себя Вадим Захаров, зовут Пастор Зонд. Названный «Глупым и добрым», пастор зондирует различные территории и дискурсы.
Например, во время акции, названной «Теологические беседы», вступает в заведомо обреченную схватку с борцом сумо. Протестантский пастор, как известно, не является священником в прямом смысле этого слова, то есть лицом, облеченным правом совершения священных обрядов. Пастор – всего лишь интерпретатор священных текстов, ритор, нанятый общиной. И давно уже живущий в Кельне Захаров, таким образом, противопоставляет своего Пастора тому типовому русскому художнику, который занят чистым священнодейством и чурается любого намека на возможность позитивистского понимания мира.
И что самое интересное, такой провокационный ход оказался успешным и эффективным. Старая и давно загнившая проблема выбора – «быть» западным или аутентичным – в таком случае просто исключается. Вадим Захаров очень правдоподобно доказывает, что нужно и можно быть «просто художником».