Не в первый раз появившаяся за последние годы инициатива о переносе столицы из Москвы неожиданно привлекла внимание многих СМИ и вызвала достаточно бурную дискуссию. Которая, наверное, продолжалась бы до сих пор, если бы не домашний арест режиссера Серебренникова.
Доводы сторонников и противников в целом известны, и ничего особо нового за последние годы придумано не было. Инициатор дискуссии Юрий Крупнов и его единомышленники говорят о том, что перенос столицы позволит сократить «москвоцентричность» страны и дать толчок развитию Сибири (или другого региона, куда будет перенесена столица).
Также в связи с общим обострением обстановки на планете актуальность обрел тезис, что хорошо бы убрать столицу от опасной близости к натовским войскам в прибалтийских республиках.
Противники, самым высокопоставленным из которых на этот раз стал московский мэр Сергей Собянин, традиционно говорят о «выброшенных триллионах» и наличии «более дешевых способов» сослать чиновников в Сибирь.
Сергея Собянина можно понять как никого: он отдал молодость Югре и проводить за Уралом лучшие годы зрелости совершенно не намерен. Тем более у него уже есть триллионы рублей на реновацию действующей столицы. Зачем их будет тратить кто-то другой на что-то другое?
Между тем перенос столицы нельзя оценивать только с точки зрения экономики. Да и доводы о «бессмысленных тратах» опровергаются примерами и Бразилии, и Казахстана, и Австралии, и объединенной Германии. Перенос столицы вовсе не стал тяжелым бременем для госбюджетов этих стран.
Напротив, экономика этих государств активно росла в годы переезда чиновников. Массовое строительство поднимает и смежные отрасли экономики – кому, как не Собянину, это знать? Именно этим он собирается заниматься в Москве.
Когда Петр I переносил столицу из Москвы, он стремился приблизить столицу к Европе (фото: Серов В. А. «Петр I», 1907 г.)
|
Довод противников переноса о том, что добровольно люди массово не поедут ни в холодную степь (как в случае с Астаной, ставшей второй по морозности столицей мира после Улан-Батора), ни в жаркую саванну (как в случае с Бразилиа), практически не работает: население обеих новых столиц уверенно растет, опережая прогнозы.
Поэтому никаких экономических или демографических барьеров на пути переноса столицы нет. Только плюсы. К тому же, если проект строительства высокоскоростной магистрали через всю страну будет реализован и от белорусской до казахской границы России можно будет доехать за девять часов, исчезнут и транспортные барьеры (если, конечно, строить новую столицу на этой магистрали).
Если с экономикой все достаточно просто (насколько все в принципе может быть просто с экономикой), то политические аспекты куда многограннее.
Когда Петр I переносил столицу из Москвы, он стремился приблизить столицу к Европе, утвердиться на вновь обретенных балтийских землях и избавиться от боярских кланов.
Когда большевики переносили столицу в Москву, они стремились отодвинуть столицу от стремительно приблизившейся границы с недружественной Европой и уравновесить свою революционную повестку возвращением в «историческую столицу» Руси.
Бразильцы переносили столицу, чтобы дать толчок развитию западных, удаленных от океана регионов и сделать ее менее уязвимой для атаки с моря.
Нурсултан Назарбаев, когда переносил столицу, стремился избавиться от алма-атинских кланов и закрепить за Казахстаном русскоязычные и тяготеющие к России северные области страны.
ФРГ переносила столицу после аннексии ГДР (давайте называть вещи своими именами, никакого «объединения» не было, Западная Германия поглотила Восточную) на историческое место.
Не будем говорить о других странах, но нельзя не обратить внимания на российский феномен – в обоих случаях перенос столицы сопровождался мощным модернизационным скачком. Тут опять-таки можно поспорить о следствиях и причинах, но с историческими фактами не поспоришь, Россия до и после Петра – это две разные страны, про соху и ядерную бомбу тоже все в курсе.
Поэтому если вести дискуссию о переносе столицы из Москвы куда-либо, то говорить нужно не про утилитарные экономические аспекты – во сколько миллиардов или триллионов обойдется строительство новых зданий и переезд чиновников. Следует понять, есть ли у нас возможности для третьей масштабной модернизации? Конечно, без петровских и сталинских сопутствующих жертв.
Лично я полагаю, что да, есть. Санкции со стороны США и Европы будут только усугубляться. Появятся новые прокси-войны, вроде украинской и сирийской. При этом внутреннего единства не будет ни в Европе, ни в США.
Поэтому экономический разворот на Восток – это неизбежность, и опять-таки совсем не обязательно сопровождать его китайским файерволом в интернете или иранским контролем религиозных авторитетов за всеми аспектами жизни государства. Ни Китай, ни Иран, в отличие от США и Евросоюза, не требуют от своих экономических партнеров разделять собственные идеологические ценности под угрозой ракетного удара.Проект строительства столицы за Уралом (только строительства, перенос – не наш вариант) поможет и объединить людей, и ускорить развитие сибирских регионов. Не потому, что Китай спит и видит, как их отхватить (китайцы предпочитают теплые земли у теплого океана, а не сибирскую тайгу). А просто потому, что это наша земля.
Проактивную политику по отношению к США и ЕС вести бессмысленно – пусть поварятся в собственном соку, позапрещают нам еще что-нибудь, понавводят новых ограничений, пообвиняют собственных политиков в «сотрудничестве с Кремлем», а наших – во «вмешательстве в выборы».
И когда через несколько десятков лет в США снесут все, что напоминает о рабстве, и задумаются, а что делать дальше, в Западной Европе установится просвещенный халифат, а в Восточной Европе Польша железной рукой объединит западных славян, маятник неизбежно качнется назад. В новую российскую столицу зачастят политические лидеры западных стран, пойдет новая разрядка, наконец-то отменят визы в обе стороны, и так далее, и тому подобное.
Лучше провести эти десятилетия, занимаясь чем-то полезным. А строительство нового города – это всегда более полезно, нежели переливания из пустого в порожнее и споры о роли искусства в оскорблении чувств верующих.