Давно стало общим местом обвинять интернет, особенно социальные сети и прочие новые медиа, во всех грехах: от потакания человеческим порокам до отвлечения людей от реальности.
Выяснилось, что в традиционно пессимистичной России есть запрос на оптимизм и позитив и, что еще важнее, этот запрос не так уж и незначителен
Однако чем дальше, тем яснее становится, что по существу дело обстоит прямо противоположным образом. Позитивное влияние на мир современного интернета как минимум не меньше, а скорее даже больше его негативных эффектов. Как ни странно, одним из главным доказательств этого стали многочисленные мрачные и трагические события последних лет.
Речь, разумеется, идет не о раскрашивании собственной аватарки в знак скорби по жертвам теракта, а о куда более значимых и непосредственно влияющих на реальность действиях людей.
Социальные и благотворительные проекты, которые организуются через интернет, объединяя единомышленников в разных концах света, и приносят совершенно конкретные позитивные результаты, уже давно стали привычными.
Безусловно, люди всем этим занимались и без помощи Всемирной сети, но именно она вывела этот процесс на принципиально новый уровень.
В 2014 году сбор помощи Донбассу с помощью интернета действительно принял колоссальные размеры и помог тысячам людей пережить те самые страшные и тяжелые месяцы.
Позавчерашние акции Uber и «Яндекса» по бесплатной услуге такси в Петербурге стали возможны именно потому, что эти сервисы по своей природе являются продуктом интернета. Да и для обычных петербуржцев, как подвозивших, так и подвозимых, приложения на их смартфонах оказались серьезным подспорьем в этом акте гражданской взаимопомощи.
Для петербуржцев, как подвозивших, так и подвозимых, приложения на их смартфонах оказались серьезным подспорьем (фото: Петр Ковалев/ТАСС)
|
Но в каком-то смысле даже более важным результатом функционирования интернета является то, что он не просто помогает людям творить добро, но и обеспечивает огромную часть общественной позитивной повестки.
Часто можно услышать обвинения, что «интернет разгоняет панику», «социальные сети используются для лживых негативных вбросов» и т. п. Это действительно так – и разгоняет, и используется. Однако есть одна очень важная особенность.
Паника и лживый негатив чрезвычайно успешно всю человеческую историю распространялись без всякого интернета. Мрачные (и обычно совершенно не соответствующие действительности) слухи и сплетни, нередко оборачивающиеся общественной истерикой и паникой, являются верными спутниками человечества всю его историю.
Для среднестатистического гражданина никакое «сообщение ТАСС» не может сравниться по достоверности с рассказом соседки о том, что «знакомая моей коллеги работает в администрации и она своими глазами видела документ...».
В интернете дело обстоит точно таким же образом. Отличие в том, что помимо этого интернет создал совершенно новые и невиданные ранее возможности – и по эффективности, и по оперативности – борьбы с негативом и ложью. Возможности, которые даже не снились официальным органам власти или традиционным СМИ.
И дело не только в опровержении лжи и выставлении заслона волнам общественной паники. Интернет создал совершенно новые возможности для создания позитивного образа реальности в общественном сознании.
Не стоит говорить за весь мир, но в России неформальная общественная коммуникация обеспечивала доминирование именно негатива в восприятии реальности. Все эти наиболее «горячие» темы для обсуждения – как выдуманные, так и вполне реальные – на кухнях, лавочках и в курилках на 99% традиционно концентрируются на негативе. Почему так сложилось, стоит обсуждать отдельно, но факт остается неизменным.
Каждый случившийся катаклизм с человеческими жертвами был поводом обсудить, что экстренные службы работали отвратительно, граждане друг друга затаптывали, спасая себя, а таксисты в три раза взвинтили ценник. Истории профессионализма, самоотверженности, альтруизма и героизма тонули в океане рассказов о человеческой подлости и государственных пороках.
В этом нельзя было винить только охочих до «жареного» СМИ. Именно эта информация и подобные истории оказывались доминирующими в общественных обсуждениях.
Интернет внес немалый вклад в то, чтобы это изменилось.
Два дня назад широко разошелся скриншот с петербуржского навигатора с многочисленными предложениями подвезти, и среди них затесался комментарий: «Люди стали людьми». На самом деле это неверно. Люди были людьми и в массе своей проявляли лучшие свои качества всегда, просто современные технологии помогают открыть глаза на данный факт очень многим.
В катаклизмах предыдущих лет также были многочисленные случаи взаимной помощи, поддержки и героизма. Просто их очень легко было игнорировать, потому что то, что виделось доминирующими общественными настроениями, делало их невостребованными.
Социальные сети и новые медиа это изменили.
Во-первых, возникли многочисленные общественные проекты, нередко совсем крошечные, которые «специализируются» на позитивной информации самой разнообразной тематики, касающейся как нашего прошлого, так и настоящего. Причем вокруг них сформировалась совсем немаленькая аудитория.Обнаружилось огромное количество обычных людей, которые предпочитают читать и на страницах своих аккаунтов публиковать то, что у них вызывает добрые чувства, гордость за своих сограждан и за свою страну. Выяснилось, что в, казалось, традиционно пессимистичной России есть запрос на оптимизм и позитив и, что еще важнее, этот запрос не так уж и незначителен.
А во-вторых, в возникшем пространстве «хороших новостей» даже самым закоренелым пессимистам все труднее игнорировать то позитивное, что есть в нашей жизни, а вернее, они выглядят все менее адекватными в своем исключительно мрачном взгляде на жизнь.
Фактически именно социальные сети и новые медиа создали в России это пространство общественного позитива, которое расширяется и становится не чем-то из ряда вон выходящим, а обыденным и привычным.
Безусловно, интернет оказался просто инструментом, который помог реализации этих подспудных общественных настроений и вывел их «из тени», но характерно, что ничему другому это оказалось не под силу.