Во вторник тихой сенсацией состоялся еще один обмен заключенными между Россией и Украиной: вместо осужденных за терроризм и шпионаж Афанасьева и Солошенко Россия получила двух одесских журналистов – Виталия Диденко и Елену Глищинскую с новорожденным ребенком.
Прошедшие обмены продемонстрировали, что такое работа российской государственной машины
Вместе с первым обменом – Савченко на Александрова и Ерофеева – вчерашнее событие явственно проявляет некоторые принципиальные моменты в позиции и действиях России. И именно о них хотелось бы поговорить подробнее.
Для начала надо отдавать себе отчет, что прошедшие обмены продемонстрировали, что такое работа российской государственной машины.
Количество споров вокруг выбранной Россией политической линии в отношении Украины за последние два с половиной года перешло всякие разумные пределы.
При этом существенная часть критики в ее адрес была и есть совершенно справедлива: принимались неудачные и откровенно ошибочные решения, местами возникали межведомственные и межгрупповые конфликты, которые влияли на эффективность работы, кое-где имело место открытое противодействие и даже саботаж.
Но в этом-то и особенность дееспособного государства. Оно перемалывает все проблемы и трудности и продолжает двигаться – пусть и медленно – к поставленной цели, несмотря ни на какие сбои с исполнением.
Цель Кремля – освободить на Украине всех своих (фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС)
|
Пословица про божьи мельницы также прекрасно подходит и к российскому государственному левиафану, а вчерашний обмен точно указал цель, к которой он стремится в данном вопросе – освободить на Украине всех своих (тех, кого Россия считает своими), сколько бы времени и усилий это ни потребовало.
При этом, наверное, самое сложное и важное в происходящем заключается в том, что дела Савченко, Солошенко и Афанасьева (а также, возможно, других персонажей в будущем) дают российскому обществу трудный урок гражданской зрелости и максимально наглядный мастер-класс по весу шапки Мономаха.
Россия отпускает убийц, террористов и шпионов, откровенных врагов, людей, на чьих руках есть или с большой вероятностью может оказаться кровь российских граждан. Причем не просто отпускает – им даруется помилование.
Их освобождение организовано в виде безжалостной моральной дилеммы.
Нет никаких хитроумных схем (каковых можно придумать десятки), в которых никто бы ни за что не отвечал, а крайним в очереди, ежели чего, оказался бы младший референт третьестепенного департамента МИДа.
Нет. Всю полноту ответственности за происходящее открыто принимает на себя лично президент страны, который и подписывает помилование.
Ответы на вопросы «Правильно ли это?», «Морально ли это?», «Можно ли это оправдать?» теперь каждый ищет для себя сам. А судить Владимира Путина за эти решения будут и современники, и потомки, да и история в целом.
Это, так сказать, глобальные соображения по поводу происходящего. Однако не менее интересными являются детали и обстоятельства обменов, декорации разыгрываемого спектакля.
Во-первых, сам факт второго обмена и многочисленные слухи о еще ведущихся переговорах дают понять, что между Москвой и Киевом оказалось налажено определенное устойчивое взаимодействие.
В то же время процедура обмена – синхронный взлет самолетов с объектами обмена на борту – демонстрирует открытое и даже подчеркнутое недоверие сторон друг к другу.
Во-вторых, со стороны России все организовано максимально негромко. Там, где у Киева официальные заявления Порошенко, масштабные встречи в аэропорту, в России все ограничивается сухими строчками в сообщениях информационных агентств да немногочисленными видео и фото.
Комментарии из Кремля журналистам чуть ли не клещами приходится выдирать. Притом что все это происходит при непосредственном участии первого лица государства.
Дело не только в упомянутых выше помилованиях. Как известно, за освобожденными на Украину летает самолет президентского авиаотряда. Более выразительного символа и придумать нельзя.
В остальном же Кремль держится в данной теме закрыто и скромно.
Возможно, причина в стремлении максимально дистанцироваться – в том числе имиджево – от Киева, чьи власти, наоборот, устраивают из данных событий PR-вакханалию. Однако не исключено, что на подобную манеру поведения накладывают отпечаток профессиональные привычки главы государства.
Обмены осужденными – типичная особенность спецслужб, выходцем из которых является Путин. Для широкой публики их деятельность по большей части скрывается за привычными словами «люди работают», и ее масштабная реклама просто не принята.
Ну а в-третьих – и значение данного факта переоценить невозможно – вчера Россия обменяла украинских граждан на украинских же граждан. Благодаря этому стали кристально ясны два обстоятельства в позиции России.С одной стороны – то, насколько широко она определяет понятие «своих», куда отныне вполне официально включаются не только граждане РФ, но и намного более объемный круг людей.
А с другой – что приоритетность групп «своих» выстраивается не по гражданству, а по совершенно человеческим критериям. В последние дни сторонние наблюдатели, следящие за процессами, ждали освобождения россиян Мефедова и Сакауова, однако первой на свободе оказалась женщина с новорожденным ребенком.
Ну и последний, самый интересный вопрос, пока остающийся без ответа.
Если российские власти распространяют государственную лояльность и защиту на граждан Украины, то что еще на Украине Кремль считает… своим?