В продолжающемся проекте «Имя России», о котором недавно едва ли из утюга не пели, Николай II – один из недавних лидеров – занимает ныне 13-е место: страсти по монарху совсем утихли. А значит, самое время поговорить о нем подробней, без суеты.
Стоит еще раз вспомнить о страшной дате убийства царской семьи, потому что у меня в голове всё время вертится одна-единственная мысль: это – прекрасная модель всей человеческой Истории. И в этой истории нет героев.
Дети, монарх, монархия
История лишний раз доказывает, что она – не наука. Про событие, бывшее всего 90 лет назад, до сих пор неизвестно многое
Начнем по порядку – с ажиотажа, уже совсем затихнувшего, но еще недавно почти невыносимого, вокруг «царских дней».
Что так волнует тех, кто без конца говорит, снимает, пишет об этом убийстве? О какой «реабилитации» они пекутся?
В убийстве семьи царя есть две стороны. Убийство императора и его жены – активных политиков. Убийство его дочерей, сына, слуг – заведомо абсолютно ни в чём не повинных людей, не имевших к политике никакого отношения.
Я понимаю ужас перед убийством детей. Если пытаешься представить это зверство – невольно вздрогнешь. И хорошо, что об этом говорят. Да, в те дни, месяцы, в те годы погибли сотни тысяч детей, женщин, стариков – их расстреливали белые и красные каратели, сжигая деревни, убивали бандиты, вырезали семьями во время еврейских погромов, наконец – самая массовая катастрофа – миллионы крестьян умерли с голоду в Поволжье. И если наше сегодняшнее содрогание – это содрогание по всем жертвам тех страшных лет, то что тут говорить… Дело человеческое, все мы смертны и слава Богу, если способны слышать эхо чужой муки, горя. Имена миллионов невинных жертв стерты – так пусть эти дети станут их символом, как обычная девочка Анна Франк стала символом Холокоста. «Смерть миллионов – статистика», а трагедия всегда имеет имя. Пусть простые имена этих детей – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, Алексей – станут именем этой русской трагедии.
Но ведь на самом деле не так!
Политика, грязная политика и здесь.
Весь гнев и пафос связывают не с тем, что убили детей – самых ОБЫЧНЫХ, невинных детей, таких, как мы все, а совсем наоборот, с тем, что убили людей НЕОБЫЧНЫХ, царственных, «помазанников», во главе с императором.
И здесь начинается ложь.
Если так волнует именно убийство «помазанника Божия», то почему нет такого гнева и пафоса в связи с убийством Петра III, Павла I и даже Александра II?
Потому, что князю Барятинскому и графу Орлову (убийцы Петра), графам Зубовым и Палену (убийцы Павла) можно – а Юровскому и солдатам нельзя? Наверное, такое «сословное чванство» тоже имеет место, имеют место и всем известные расовые предрассудки (не зря же в убийстве Николая так долго искали даже «ритуальное убийство» и были так разочарованы, ничего не найдя) – но дело всё-таки не в этом. Ведь Александра II убили разночинцы – но и тут нет такого гнева.
Значит, эмоции и пафос монархистов, представителей РПЦ и близких им по идеологии людей вообще связаны не с убийством монарха, а с низвержением института монархии! Но прямо об этом сказать не решаются и потому завязывают в один узел – естественные человеческие эмоции в связи с убийством невинных людей и идеологически-политические расчеты, связанные с совсем ДРУГОЙ темой, с уничтожением монархии в России. А монархия пала за полтора года до убийства Николая – в марте 1917, когда царь отрекся от престола. И об этом факте монархисты и державники предпочитают не говорить – лучше утопить его в крови невинных и вызывать общий гнев и общее сочувствие к СЕМЬЕ монарха, переходящее на личность монарха, а далее «перетащить» эти чувства уже на саму монархию.
Политический расчет – не более того.
Убийство без расчета
Николай II с детьми, Ливадия, 1910 г. (фото: ИТАР-ТАСС) |
Теперь обратимся к самому убийству.
История лишний раз доказывает, что она – не наука. Про событие, бывшее всего 90 лет назад, до сих пор точно неизвестно – был или не был приказ из Москвы и если приказ был, то кто конкретно (Ленин, Свердлов, еще кто-то) этот приказ отдал. Но история хотя бы хочет быть наукой – и поэтому прямо признается «не знаем, нет фактов». Для мифологии же, которая в массовом сознании успешно подменяет историю, сомнений нет – разумеется, приказ был, его отдал Ленин.
Не зря в конъюнктурном фильме Шахназарова «Цареубийца» какой-то дьявольского вида «нерусский комиссар» привозит этот приказ Юровскому. Между тем, 13 июня 1918 года без всякого «зловещего приказа» был выкраден из-под стражи и убит неподалеку от Перми брат царя (и, строго говоря, «последний император», т. к. в марте 1917 года именно в его пользу отрекся Николай) – Михаил Александрович Романов. Убила его группа рабочих-большевиков во главе с Григорием Мясниковым. Сделали это сами, руководствуясь своей «революционной совестью». И, разумеется, никто в Москве их за это не осудил (впоследствии Мясников стал оппозиционером, за что и поплатился – но это уже совсем другая история).
Так что вполне можно допустить, что и здесь сработала «местная злоба» – хотя, конечно же, убийцы твердо знали, что никто в Москве их не осудит.
Да, был «приказ Ленина» или не был, мы не знаем. Но ясно другое – если бы большевики рассуждали РАЦИОНАЛЬНО, то им не было никакого смысла этот приказ отдавать (что, разумеется, не значит, что они его не отдали на самом деле).
Наоборот! Большевикам было КРАЙНЕ ВЫГОДНО, чтобы белые, наступавшие на Екатеринбург, захватили царя и его семью.
Дело в том, что среди самих белых (далеко не однородных) отношение и к монархии, и к монарху было очень разным.
В марте 1917 вся Россия радовалась падению монархии. Почувствовав это настроение, Николай и отрекся без сопротивления – сторонников у него не было. Даже свитские болонки разбежались…
Через полтора года, насладившись прелестями свободы, а затем и «диктатуры пролетариата», люди стали рассуждать уже иначе. Симпатии к монархии значительно выросли – правда, к самому Николаю это не относилось …
Но, тем не менее, и в 1918 году тут не было никакого единства. Одни белые мечтали о реставрации монархии. Другие – об Учредительном Собрании. Третьи – о диктатуре какого-то «сильного человека» (Колчак, Корнилов). В этих условиях Николай становился бомбой замедленного действия в тылу белых. Одно его присутствие невероятно запутывало всю ситуацию – одни были бы за его возвращение на трон, другие – против.
Во всяком случае, ни о каком сплочении вокруг «законного императора» речь идти не могла – было бы только разобщение вокруг «гражданина Романова» (еще раз – не забудем, что он уже отрекся и монархия была уничтожена). А уж крестьяне и казаки, составлявшие основу белых армий, точно были бы не в восторге от возвращения монархии – см. «Тихий Дон». Поэтому, кстати, ни один из представителей Дома Романовых (Николай Николаевич, Кирилл Владимирович и т. д.) не принимал НИКАКОГО участия в Белом движении – и сами не хотели, и их никто не звал. Белые их участия БОЯЛИСЬ.
Напротив, большевики – если бы Николай оказался среди белых – получали мощный пропагандистский козырь. «Белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон» – эта красногвардейская песня была НАГЛОЙ ЛОЖЬЮ. А при наличии у белых бывшего императора это звучало бы уже куда правдоподобнее…
Еще в большей мере это относилось к Александре Федоровне. Если к Николаю относились по-разному, то к его жене – одинаково. «Вся Россия» ее ненавидела – королев, как правило, ненавидят больше, чем королей (Мария Антуанетта). И уж ее-то убивать красным совсем никакого смысла не было – наоборот, они мечтать бы должны были, чтобы она оказалась у белых.
Что касается детей, то их убийство политически так же бессмысленно, как убийство слуг. Никто и не подумал бы «поднимать как знамя» этих девушек и несчастного больного мальчика.
Наконец, убийство слуг, чтобы «замести следы» – можно ли сказать большую глупость! Какие «следы»? Что «заметать», когда открыто заявили, что бывшего царя убили?! Правда, об убийстве детей официально всё же «постеснялись» сказать, но и так все знали. Да наконец, если бы слуг заранее выгнали из дома, то их уж никак не могли бояться как «свидетелей» – «свидетелей» того, что сделали БЕЗ НИХ!
Так зачем же большевики – хоть по приказу, хоть без приказа – убили Николая, его семью, его слуг?
ОТ ЗЛОБЫ. От страшной, бессмысленной злобы, которая взорвалась тогда в России, и ослепляла всех, и требовала – крови, крови, крови… Пить, пить.
АБСУРДНОЕ убийство царской семьи – самое ясное, наглядное проявление этой злобы, убийства-ради-убийства, ненависти-ради-ненависти, что составляло СУТЬ Гражданской войны. Как у красных, так и у белых, зеленых и прочих …
Британская честь
Отдельная тема – родственники Романовых.
По-моему, в 1998 принц Чарльз был в России. Помню его ответ на вопрос: как, мол, Вы, Ваше Высочество, относитесь к убийству Вашего родственника, Николая II?
Его Высочество соизволил ответить журналисту: так же, как Вы бы отнеслись к убийству своего четвероюродного прадедушки, совершенному 80 лет назад. Британский юмор. И британская сдержанность и краткость. Ведь полный ответ должен был звучать так: так же, как Вы бы отнеслись к убийству своего четвероюродного прадедушки, ПРЕДАННОГО Вашим прадедом!
Семья Романовых – близкие родственники английских королей. Царствовавший в 1918 году Георг V был двоюродным братом Николая по матери (и они были похожи как две капли воды) и двоюродным братом Александры Федоровны по отцу. Мать Георга – вдовствующая королева Александра – была родной сестрой вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и сестры были очень близки, переписывались.
До сих пор непонятны причины этого подлого предательства – почему Виндзоры отказались приютить Романовых. В 1917 им это предлагало, просило Временное правительство, которое хотело хотя бы от «романовской головной боли» избавиться. Нет! Только в 1919 англичане вывезли Марию Федоровну в Англию, откуда она потом вернулась на свою родину, в Данию. Кстати.
Почему датчане тоже не предприняли ни малейших усилий для спасения своих родственников – датский король Христиан Х был племянником Марии Федоровны, двоюродным братом Николая? Это – тот самый Христиан, о котором сложена легенда, что во время нацистской оккупации он надел желтую звезду в знак солидарности с преследуемыми евреями. Легенда – ложь, сказка Андерсена, но вел себя тогда король, несомненно, достойно. Почему же он предал родных?:
Обычный ответ: король Англии боялся своих либералов и социалистов, не хотел «связываться» со столь одиозной фигурой, как «Николай Кровавый». Очень мило, очень благородно. Только… Как же он заключил с ним союз? Когда надо было искать союзников – тогда русский кузен был хорош? А когда его сбросили с престола – вдруг прозрели? Мило…
А прекрасная Франция? В 1914 президент Пуанкаре прибыл в Петербург. Готовилась война. Президента принимал император. Звучали речи о вечном союзе. И Николай сдержал слово – умело или неумело, но честно руководил армией, на сепаратные переговоры не шел. Собственно, может быть, во многом из-за этого и пала монархия. Что ж вы бросили союзника, господа? «Сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду – я одна». Политика. Да, грязная политика «господ в пробковых шлемах».
Царь и общество
Теперь несколько слов о самом Николае II.
Как известно, «Кровавым» его прозвали сначала из-за Ходынской катастрофы. Потом была несчастная Японская война. Кровавое воскресенье. Погромы. Ленский расстрел. И – 1914 год.
Крови более чем достаточно. И в конце пути – сам окровавленный Николай…
Историки спорят – какова его личность, какова мера его личной вины?
Про личность Императора говорить не стану – это слишком субъективный, тонкий вопрос.
Но вот ФАКТЫ. Когда произошла Ходынка, генерал-губернатором Москвы был дядя царя – великий князь Сергей. Его не только не сняли за такую безобразную организацию народных гуляний, за такую ужасную трагедию – но даже не «пожурили».
Кровавое воскресенье. По разным оценкам, в Петербурге было расстреляно от 100 до 1000 ни в чем не повинных людей, число раненых – от 300 до 3000. «Военной операцией» руководил другой дядя – командующий Петербургским военным округом и гвардией Владимир Александрович. Непосредственно расстрелами командовал князь Васильчиков, командир гвардейского корпуса. Допустим, самодержец в Царском селе опять умудрился «не знать». Но опять – никто не был снят, не было следствия, не было наказания виновных!
Ленский расстрел. Убиты от 100 до 300 рабочих. Кто ответил? В Думе министр внутренних дел Макаров отчеканил: «Так было – и так будет!» Макарова не сняли с поста министра, никого не привлекли к суду за сам расстрел.
Как должно было общество относиться к ТАКОМУ главе государства, который поощрял ТАКИЕ способы «диалога с народом»? А ведь это – ХХ век, не Средние века…
Но чтобы представить картину нравов более объемно, вспомним еще одно преступление.
Убийство Распутина.
Великий князь Дмитрий Павлович, князь Юсупов (женат на племяннице царя), депутат Думы Пуришкевич, еще несколько офицеров – травили ядом, стреляли, топили безоружного мужика. За что? НИКТО – ни тогда, ни потом – не смог назвать НИ ОДНОГО конкретного преступления «беса». Только газетные сплетни о бабах, дебошах, взятках (без единой цифры!), просто бред про «шпионаж» – «желтая дешевка», сваленная потом Пикулем в его «роман» … Ну и, само собой, никакого суда, разумеется, не было – даже суда Линча. Ничего. Просто – бездарное убийство безоружного человека.
Так вот. Русское общество ЕДИНОДУШНО ВОСХИЩАЛОСЬ этим подвигом! Великая княгиня Елизавета Федоровна (пожалуй, самая чистая душа из всех Романовых, действительно вполне заслужившая звание святой) писала восторженные письма своему приемному сыну Дмитрию Павловичу... До какого же ОСЛЕПЛЕНИЯ дошло общество, если не видели очевиднейшего: если вы убиваете – то почему же нельзя убивать вас?! Вы публично одобряете убийство безоружного, невинного (т. е. никем не осужденного) – на что же вы можете рассчитывать?!
Нет. Не видели. И слова Николая «Мне стыдно, что руки моих родных обагрены кровью этого мужика» и «Никому не дано заниматься убийством» (о чем же он думал хотя бы 9 января 1905 года?) прошли мимо сознания общества…
* * *
Да, больная, безумная, окровавленная Россия – в больном, безумном, окровавленном мире. В мире, где убийство стало единственным ответом на все вопросы.
История с множеством жертв – но без героя.
А вывод, который за 90 лет сделало общество?
Одни молятся на Николая, другие – на его палачей-большевиков.