В целом – да, но есть и более общая картина. На телевидении имеется стабильный формат передач про историю. Там ведущие в кадре жестикулируют и сообщают исторические сведения, показывают виды природы и куски художественных фильмов по соответствующему поводу.
На неделе в этом жанре была программа из цикла «Кто мы» Ф. Разумовского, еще она называется «История, распятая в пространстве». На «Культуре», про историю России. Содержание серии полностью: при Иване Грозном за Уралом никакой России не было. А перед Уралом жили Строгановы, которые наняли волжских казаков в качестве ЧОПа, а затем отправили их за Урал добывать меха и другие ценности. Бригадиром у них был Ермак. ЧОП перешел через Урал, вошел в Сибирское ханство, уделал хана, но не стал возвращаться, а основал там город Тобол. О чем Ермак письменно известил царя Грозного, указав, что Россия приросла Сибирью. И это все, что известно.
И что тут Соловьев с выяснениями, сколько денег полагается И.Абрамович, - пусть даже факт данного развода никак не подтвержден?
Понятно, дело было на отшибе, соотечественники всем этим заинтересовались лет через пятьдесят. Только отсутствие подробностей не помеха для того, чтобы сделать фильм на полчаса. Те же виды природы (красивая природа), те же художественные фильмы про героя. Фильмы, конечно, тоже сделаны из одного абзаца сведений, но теперь и они уже тоже реальность. Иногда бывает смешно. Например, сообщается о том, что летом 1582 года была битва «ермаковцев» с «ханцами». Закадр Разумовского: «Подробностей этого столкновения мы не знаем», а на экране – весьма многолюдная инсценировка боя. «Можем предположить, что нападавшие едва смогли унести ноги», – резюме автора. Кто б сомневался.
И что тут Соловьев с выяснениями, сколько денег полагается И. Абрамович, – пусть даже факт данного развода никак не подтвержден? Конечно, это мило – выяснять сравнительные цифры (в долларах) брачной амортизации женщин различного социального положения (рекомендуется рецензия С. Митрофанова). У Соловьева мило, но размах все же не тот.
А вот в фильмах про историю открываются возможности для креатива. Например, учебники по истории России – они же, конечно, не учебники вовсе, а варианты ее, истории, реконструкции. Так бы и сказать, что ничего точно не известно, так что это реконструкция. И честнее, и увлекательнее. Можно даже маркировать реконструкции для лиц с разным уровнем образования. Цвета истории – синий, красный, белый, зеленый, оранжевый. Соловьев, например, на этой неделе сделал желтую историю. Интересно же сравнивать цветовые решения.
Все это касается не только программы Разумовского. Такое же отношение к истории имелось в фильме «Сталин и Третий Рим» по «России» во вторник. Там подробно рассказывалось, как НКВД-КГБ выполняли заказ Сталина по присоединению к СССР Греции, Сирии, Палестины и Турции через объединение тамошних церквей и построение церковной вертикали через Москву. Нацпроект не удался – руководство вдруг потеряло к нему интерес. Но это ладно, там аргументация мощная. Основным доказательством концепции Третьего Рима служил фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный». Там Иван Грозный произносит «программную речь» про Третий Рим. Разве не реальное доказательство?
Короче, путаница нарастает. Что тут наяву, что нет? Как тут было не обратить внимание на анонс: «В «12 стульях» Ильфа и Петрова упоминается город Кологрив. А есть ли такой город на самом деле, или это выдумка литераторов? Оказывается, Кологрив существует в реальности!..»
Владимир Соловьев |
Кто бы мог подумать, Кологрив – существует?! И ведь не из-за названия сомнения, и даже не потому, что он где-то за МКАДом, а есть ли там жизнь вообще? Нет, это принципиальное удивление – то, что было описано или показано, в действительности существовать не может, нас не проведешь. А тут Кологрив существует... Странно.
Еще чуть-чуть про историю. Интересно, по какой причине лишь стилистические обороты, исполненные велеречивости и пафоса, считаются единственно возможными, едва речь заходит про историю отечества? Обязательно: «История государства Российского», «великие свершения», «наши предки»... Красивенько, да, но возникает впечатление, что рассуждать про отечество надо только на таком, специализированном языке. Как в церкви – церковнославянский, так и про отечество должен быть этот, велеречивый и раздольный, со вздохами. Но раз есть специальный язык, то и к реальности все это не имеет отношения. Получается, что засахарилась российская история, стоит в банках на антресолях. Только что может быть пафосного в собственной истории? Скажем, ее ближним краем являются ежедневные новости. Или новостникам тоже надо выражаться таким же языком, чтобы восстановить связь времен?
Про связь реальности и жизни было еще в «Судите сами». В этот раз там ушли от геополитики северокорейской бомбы к конкретике родных рынков, московских в частности. Трудно понять, какие там проблемы, поскольку рынки вполне функционируют. Не считая, понятно, национального состава продавцов и владельцев. Видимо, это и считается непорядком. Но тогда повисает вопрос программы о том, можно ли навести на рынках порядок, не ограничивая в правах приезжих, если они и есть главный беспорядок.
За ограничение прав выступал г-н Бабурин с группой поддержки. Поведение группы наглядно демонстрировало, как приятно быть простыми парнями. Все конкретно, не допускать в Россию мигрантов, от них один вред. Их соборный пафос состоял в том, что русский человек все сам сможет. Простота позиции несколько уязвлялась тем, что если все было бы именно так, как им видится, то и повода к передаче не возникло. Но дальше у них начались противоречия: мигрантов удалить, а русскому человеку законодательно обеспечить преференции. То есть исходная позиция скорректирована: отечественный производитель все сможет, но если уберут остальных. Совершенно не верят в созидательные силы лиц русской национальности, да еще и заявляют об этом публично.
А вот из фильма Разумовского на ту же тему – русский человек и окружающая действительность. Уместно для сравнения: «О Ермаке народ будет петь песни. И нас не должно смущать сомнительное, так сказать, воровское прошлое атамана. Казаки – это род бездомных шатающихся людей. И они бегут в поисках воли на Волгу, на Дон. Вот это бегство – очень характерная наша черта... Наше пространство освоено в основном беглецами. Нам проще уйти за тридевять земель, чем договориться с начальником или самодуром-соседом... Очень многое в русской культуре связано с типом таких людей, которые готовы все бросить и бежать».
Но что мы имеем в данный исторический момент? Почему даже ближняя к Уралу Сибирь малолюдна, что ли в русском народе прекратился обычай бежать от начальства? Да вряд ли, просто и в Сибири начальства уже хватает. Куда от него денешься? За границу, куда еще. А как при таких раскладах без мигрантов? Зато через какое-то время Россия прирастет Евросоюзом, Австралией или Америкой. Так, во всяком случае, учит телевидение.