В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Антона Копасова о причинах популярности Дональда Трампа и о том, почему противоборствующие партии в США и других западных странах фактически объединились в одну.

Появились мерзавцы, которым сам Сорос не брат!

Феномен Трампа сейчас активно анализируют на Западе. Даже в России пытаются, отделяя зерна от плевел, разобраться, «а что это в Америке, собственно, происходит». Хотелось бы добавить в эту кучу и свои три копейки.

И там, и здесь сходятся в главном – неожиданной популярностью Трамп обязан своей фактической беспартийности и отсутствию вашингтонского пятна в биографии.

Второй составляющей успеха является неприятие миллионером политкорректности. Об этом в Америке говорят полушепотом, не глядя в камеру, а в Европе стараются не говорить вообще. За ржавым карнизом бывшего железного занавеса опасно не то что критиковать Великую и всемогущую политкорректность, но даже произносить ее имя всуе.

Закрепится ли Трамп в памяти человечества под грифом «роль личности в истории»? Крайне маловероятно. Выиграть у Клинтон, которую выдвинули в президенты руки, уже века полтора держащие Соединенные ими Штаты, ему не под силу.

#{smallinfographicright=772860}Буйноволосый Дональд запомнится другим. Он, возможно, того не желая, громко объявил о закрытии большой главы в истории западного мира. Глава именуется «многопартийность».

Как ни странно, США оказались чуть ли не последней страной Запада, где противоборствующие партии слились в одну. Остряки и раньше потешались над так называемыми различиями между республиканцами и демократами. Но до остряков большим дядям нет дела. Главное, что избиратель шел на выборы со святой уверенностью в своем судьбоносном голосе.

Уже сейчас республиканские функционеры призывают осенью объединиться с демократическими и агитировать однопартийцев за демократку Клинтон, против республиканца Трампа.

В Европе подобное соитие двух якобы политических противоположностей происходит уже несколько лет. В Германии ХДС правит с социал-демократами, во Франции левые социалисты снимают своих кандидатов, чтобы дать возможность победить правым голлистам. В Великобритании консерваторы агитируют за лейбористов и наоборот.

Идеологическая единица измерения «правый – левый», изобретенная Французской революцией наряду с сантиметрами и килограммами, просуществовала 200 лет и приказала долго жить. В политическом пространстве Запада наступил, можно сказать, каменный век. Разделение проходит по крайне простому принципу: мы и они.

Ничего не случается вдруг. Различия между консерваторами и либералами размывались с конца 1960-х годов. Всем известен английский анекдот о том, как Черчилль воскрес, пришел в палату общин, послушал выступление Кэмерона и закричал: «Держите коммуниста!».

Сближение произошло после того, как политики всех мастей сделали политкорректность основой партийных программ. В результате смешения красного и белого получилось нечто серо-буро-малиновое, которое назвали «правящая коалиция» с плавным переходом в правящую партию.

Идеологическая платформа сторонников правящей партии (а других быть не должно) убила бы и Черчилля, и его соперника лейбориста Эттли наповал. Новые право-левые запрещают полицейским арестовывать торгующих героином на улицах Парижа арабов и голосуют за то, чтобы расстреливать тех же арабов без разбора на их родине.

Они вводят уголовное наказание за сексистские СМС и разрешают в центре Лондона шариатские суды. Неоевропейцы ставят условием вступления в их союз проведение регулярных гей-парадов, но не возражают против бомбежек государством-кандидатом домов своих граждан.

Еще хуже стало бы старику Уинстону после просмотра любимой им когда-то «Таймс» и другой свободной прессы. Все газеты нынче должны иметь одно и только одно мнение по внешне- и внутриполитическим вопросам, и это мнение обязано совпадать с позицией правительства (или наоборот).

И все-таки до последнего времени хозяева политических цирков сохраняли видимость конкуренции. Демократы делали вид, что насмерть бьются за избирателя с республиканцами, а консерваторы – с лейбористами. Но настал час игрек, и держателям акций долларовой фабрики стало не до игр.

Появились мерзавцы, которым сам Сорос не брат! Анархисты-индивидуалисты, не при женщинах будет сказано! Мамы, читающие разрешенную свободную прессу, пугают ими детишек, не желающих брать домашний бутерброд на ланч в колледже. Газеты печатают их ужасные имена только красно-черным шрифтом с кровоподтеками.

Ближайшее будущее покажет, действительно ли эти Ле Пен, Трамп, германская ПЕГИДА, итальянская «Лига Севера», британская Партия независимости не подчиняются «нью-йоркскому обкому». Либо они такие же пустышки, как и отшумевшие лет десять назад зеленые. И созданы теми же «соросами» для выпуска накопившегося пара.

Судя по тому, что «соросы» решили прекратить или приостановить игру в плюрализм и многопартийность, есть угроза выхода ситуации из-под их контроля. Линкольновское «нельзя все время дурачить всех» начало работать.

Последние сорок лет оглушенное и запуганное хорошо оплачиваемыми активистами-революционерами население «развитых» стран с утра до ночи бубнило себе под нос «отречемся от старого мира» с его межполовой любовью, почитанием старших и воспитанием детей. До коллапса оставалось совсем немного.

Но тут случились лос-анджелесский и парижский бунты, и у некоторых малообразованных индивидуумов произошел сбой в программе. Нашествие с юга 2015 года лишь увеличило дыру в, казалось бы, непробиваемой пелене.

Откуда ни возьмись появилось осознание губительности новых европейских ценностей. Спрос родил предложение. Появились «не привязанные» к Уолл-стрит политики, коих не наблюдалось с времен окончания Первой мировой. Как только они подросли, хозяева долларового мира открыли на них охоту.

России нужно готовиться к новой реальности. Наши европейские партнеры, открыто называющие нас врагами, более не псевдодемократии, а вполне себе тоталитарные государства, где существует только одна проамериканская «партия наш рулевой» с жесткой вертикальной структурой.

Что-то уж слишком это похоже на принципы демократического централизма.